Я шла торопливо, с подозрением вглядываясь в черные тени, вздрагивая от малейшего звука и ежась от промозглого холода, пробиравшего меня до костей. Я прятала подбородок в воротник куртки и мысленно кляла все и всех: и бабушку, и себя, и Тамару, и даже бедную Настеньку. Но в первую очередь я проклинала Антона. Именно он во всем виноват!
Я умудрилась добраться до родительского дома без приключений и даже никого не разбудила, проникая в квартиру. Достижение своего рода, ведь у моей матери сон чуткий, да и тетя Оксана, беспокоясь за дочь, вряд ли спала глубоко и сладко.
До рассвета оставалось не так много времени, и следовало поспешить. Скинув в прихожей куртку и ботинки, я на цыпочках прокралась на кухню и принялась за дело. Стараясь двигаться совершенно бесшумно, я без проблем отыскала на одной из кухонных полок баночку со слегка засахарившимся темным медом, а из холодильника вынула пакет с молоком самой высокой жирности. Остальное было делом техники… причем наиболее трудным оказалось настроиться на нужный лад и добиться состояния “внутренней тишины”. Попробуй успокой сознание, когда сердце бешено колотится и готовится выпрыгнуть из груди!
Пожалуй, то утро изменило мою жизнь, разделило ее на “до” и “после”. Я не стала ярой бабушкиной последовательницей, но именно с тех пор перестала отрицать немыслимое. Именно с тех пор я перестала быть просто Эльвирой, веб-дизайнером. И, боюсь, это не было переменой к лучшему…
…Солнце уже взошло, но свет цедило не слишком щедро, когда я осторожно проскользнула в свою бывшую комнату — ту, что временно занимали наши гостьи, — с бутылью, в которой плескалось снадобье Тамары, хорошо разбавленное моим напитком. Я остановилась у постели Насти и, глядя на нее, спящую, сверху вниз, в сомнении наморщила лоб. Будить ее казалось не слишком гостеприимным, тем более в столь ранний, сонный час… вот если бы она сама проснулась… а я тут как тут, с теплым и вкусным лекарством…
Как будто услышав мои мысли, юная кузина застонала, захныкала скозь сон, что-то беззвучно забормотала… довольно улыбнувшись, я смело потрясла девочку за плечо. Та не сразу, но проснулась, размежила веки и, щурясь, всмотрелась в мое лицо.
— Эля? — слабо прошептала она, наконец.
— Ага, — тихо ответила я, косясь на кровать тетки. Не хватало еще разбудить эту громогласную особу, та неминуемо вырвет из объятий Морфея мою мать, и начнется свистопляска! — Тебе снилось что-то плохое… ты стонала…
Она нахмурила свой юношески гладкий лоб, пока не тронутый отпечатками будущих тревог.
— Не помню, — все тем же неуверенным утомленным голосом прошептала Настя.
— Как ты себя чувствуешь?
Девочка прислушалась к себе.
— Не очень хорошо…
— Тогда вот, выпей, — тоже шепотом сказала я, протягивая флакон и почему-то волнуясь.
— А что это? — с любопытством поинтересовалась Настя, послушно откупоривая бутылку и прикладываясь губами к его горлышку. Вопрос был чисто формальным, и я могла ответить, что угодно…
— Просто лекарство…
— Вкусное! — одобрила Настя, причмокивая. — Все можно выпить?
— Конечно, — усмехнулась я с невольным облегчением и потрепала девочку по шелковистым волосам. — Для тебя приготовлено…
И на сей раз я была совершенно искренна!
— Что приготовлено? — с подозрением спросил голос тети Оксаны, которую все-таки разбудил наш громкий шепот. — Чем ты поишь мою дочь?
Задано было таким тоном, будто я предложила Насте по меньшей мере водку. Я раздраженно обернулась и без удовольствия воззрилась на свою тетку, облаченную в необъятных размеров ночную рубашку, с пугающе растрепанными волосами. Она грозно взирала на нас с Настей.
— Просто теплое молоко с медом и травками, — уклончиво пояснила я. — Повышает иммунитет.
— Да, мам, мне сразу стало полегче! — живым голосом воскликнула Настя. — Честно, мне лучше!
Я с надеждой глянула нее — и правда, на щеки девочки вернулся румянец, Настя заулыбалась, и взгляд стал ясным… неужели сработало, да еще так быстро?! Мне сделалось не по себе, и я не без труда ответила на улыбку кузины.
* * *
К завтраку Насте окончательно полегчало, можно сказать, она полностью выздоровела.
— Хороший отдых и крепкий сон всегда помогают! — удовлетворенно резюмировала моя мать, накладывая племяннице солидную порцию яичницы, сдобренную рубленой зеленью.