Словно возражая мне, непонятное пушистое создание снова проскользнуло совсем рядом, и на сей раз я ощутила его теплое дыхание. По моему телу прошел озноб, мне сделалось жутко… о Господи, я сошла с ума?! Неужели вот так и приходит безумие?! С другой стороны, сумасшедшие не сомневаются в своей нормальности…
Пушистый зверек еще какое-то время копошился рядом со мной. Я чувствовала, как он перебирает крохотными лапками, ощущала его скользкую шерсть… потом оно, это создание, свернулось у меня под боком и как будто засопело. И я очень хотела бы поверить, что это Аська… но я знала, что моя британка спит сейчас в своей любимой кроватке — оттуда тоже доносилась вальяжная возня.
“Вот оно! — шептал испуганный рассудок. — Вот что бабуля имела в виду! Конец моей нормальной жизни. Конец всему… отныне и навсегда меня ожидает череда сюрпризов…”
Ах, как я была права! Ужасающе права…
* * *
Я задремала совсем на рассвете, а проснулась ближе к полудню, в холодном поту, и долго ещё лежала со смеженными веками, прислушиваясь к столь привычным, столь нормальным звукам окружающего мира. И их привычность и нормальность постепенно успокоили меня…
“Это был сон! — твердо сказала я себе. — Просто сон…”
Приободренная, я улыбнулась и открыла глаза. Сладко потягиваясь, скользнула взглядом по своей постели… и обмерла, ужаснувшись.
Рядом со мной одеяло было примято, словно какое-то животное размером с крупную кошку лежало у меня под боком… но это еще ладно! Это можно было объяснить. Но откуда взялась густая серебристая пыль и несколько длинных черных с серебром волосков?! Моя кошка была пепельной…
Я снова вспотела, хотя утро было довольно прохладным. Торопливо стряхнув с одеяла пыль и шерсть, я поспешила в ванную комнату, клятвенно пообещав себе сегодня же сменить все постельное белье, а это — либо выстирать, либо вообще ликвидировать!
С такими мыслями я и начала новый день.
* * *
Чуть позднее, ближе к обеду, я пересекалась с бабулей в своей любимой кофейне. Я пила капучино, бабушка предпочла зелёный чай.
— В мои годы нужно осторожнее выбирать напитки! — глубокомысленно говаривала, бывало, она.
Не с каждой бабушкой можно вот так запросто пойти в кафе, но Гертруда вела вполне светский образ жизни. Возможно, более светский, чем я сама! С ней было легко в обществе, никакого дискомфорта, которое нередко доставляет компания старших родственников, не умеющих вести себя современно. Вот с мамой мне было бы неловко: она начинала суетиться, говорить глупости, а ещё просить “отдать остатки еды с собой”! А я в это время сидела, отводя в смущении взгляд. С бабушкой было иначе… она милостиво улыбалась официантам, ловко разбиралась с меню, щедро давала на чай… и была маэстро “лёгких бесед”!
Правда, сегодняшнее рандеву оказалось исключением. Я все-таки ощущала дискомфорт! И виной тому стал ночной инцидент.
— Что не так? — спросила меня бабушка, заподозрив неладное. И немудрено: я сидела над своей чашкой мрачнее мрачного, а к десерту толком не притронулась! На меня совершенно не похоже…
— А что, так понять не можешь? Ты ж ведьма! — съязвила я.
Бабушка подняла тщательно подкрашенные и выщипанные брови:
— Я ведьма, а не телепат, дорогая. Итак?.. — и она вопросительно посмотрела на меня.
Я вздохнула и сдалась. Мне нужно было хоть с кем-то поделиться!
— Сегодня ночью произошло кое-что странное… — и я коротко описала тревожившие меня события.
Когда я, наконец, замолчала, бабушка вздохнула, но заговаривать не спешила. Она не поднимала глаз от своей чашки и задумчиво выстукивала пальцами какой-то ритм… я начала немного нервничать. Если и ей нечего сказать… значит, я совершенно безнадежна!
— Что ты хочешь услышать, дорогая? — после слишком продолжительной паузы спросила бабушка, исподлобья глядя на меня. — Мою версию событий? Или версию твоей мамы?
— Я знаю версию мамы! — раздраженно буркнула я. — Она заявила бы, что мне нужно обратиться к психиатру…
— Ну, тоже вариант, — насмешливо обронила бабушка, как будто забавляясь.
Я разозлилась. Это ведь она втянула меня во все это, а теперь изображает святую невинность!
— Значит, ты думаешь, я ненормальная? — сердито уточнила я. Пожалуй, слишком громко, учитывая, что мы находились в общественном месте. Пару человек оглянулось на нас с бабушкой, но меня мало это заботило. Я была слишком зла, чтобы обращать внимание на чьё-либо мнение!
— Иногда ненормальность — это неспособность человека с особыми задатками принять себя самого, — спокойно произнесла бабушка, сдержанно улыбнувшись. Моя вспышка ее нисколько не тронула.