Одни мои знакомые, зная всю эту историю до последнего гвоздика, говорят о том, что впервые видят такое сильное чувство одного человека к другому. А другие - что пора выключать режим "люблю только его и никого больше" и начинать смотреть по сторонам. Вот такой парадокс, и спорить по поводу правильности того или иного мнения можно до хрипоты. А стоит ли? Ведь если любишь - то люби, вопреки тому, что говорят другие люди. А если ты просто подчиняешься, давая возможность кому-то другому сделать выбор за тебя - извини, малыш, но ты круглый дурак и рискуешь таким же остаться. Проблема в одном - я все равно продолжаю любить этого "малыша".
Время лечит... самая лживая фраза в мире. Нет, не лечит. Скорее, калечит - вот такой детский ответ. Прячет куда-то глубоко, в темные закоулки души, маскирует новыми воспоминаниями, а в моменты, когда думаешь "написать об этом или нет?" - разум возвращает из памяти те слова и фразы, в корень изменившие мою жизнь. Именно время забрало любимую бабушку, которая вырастила меня, пока мама была на работе. Теперь мой неродившийся на свет сыночек и любимый человек тоже остались в прошлом. Я точно знаю, что с Сашей все в порядке, потому что за его счастье я отдала свое, как бы пафосно это не звучало, а за его жизнь в любой момент отдам свою. Да, наверное, это была какая-то сделка - с Богом, дьяволом, не важно. Когда я лежала в больнице, вся поломанная, в синяках, под капельницами - просила только об одном. Чтобы Саша был счастлив. Уже не важно - где, с кем, при каких обстоятельствах... лишь бы только счастлив, а остальное уже не важно. Чтобы у него все было хорошо... А вы знаете фразу о том, что самые искренние молитвы произносятся не в церкви, а именно при таких обстоятельствах, когда ты не просто находишься на грани отчаяния, а уже переступил эту черту? Вот... для меня тогда было именно такое время.
Любовь - это действительно болезнь. Онкология. Как рак. Как опухоль, которая разрастается во всем теле и с каждым разом причиняет все больше боли. Казалось бы - со временем она должна притупиться. Прошло не так много времени, но боль потери только возросла.
А другая лживая фраза - "Если любишь - отпусти". Мне ее о-очень часто повторяли. Хотя нет. Эта даже не лживая фраза, а глупая. Наиглупейшая. Когда любишь - ты будешь держаться за своего любимого руками, ногами, зубами и всеми другими частями тела, потому что если отпустишь - то все... конец. Эту прописную истину я понимаю так четко, будто через микроскоп на нее смотрю. И никто никогда меня в этом не переубедит.
Самая верная фраза, на мой взгляд: "Когда один из двоих предает любовь, надо чтобы другой продолжал хранить верность и веру. Несмотря ни на что. Если один ждет, то второму есть куда вернуться". Не помню, кто ее автор, но я продолжаю жить именно по этому принципу.
Да, я помешанная, одержимая, зависимая - на ваш выбор, но Саша все равно незримо есть в моей жизни. Где-то далеко, не рядом - но есть. Тренируется в качалке, кушает пельмени, играет в "контру", улыбается с неизменным [ы]... просто живет. Счастливый. Он обязательно счастлив, по-другому быть не может. В мире должен быть баланс. Кто-то радостный, кто-то грустный. У одного все благополучно, а другой задыхается, не имея возможность даже видеть любимого человека. Баланс... Так надо. Так правильно. Только почему так больно?
Можно, конечно, помечтать и придумать, что встреча обязательно состоится - в самый неожиданный момент, но я реалистка. Да, я буду продолжать любить и ждать своего любимого человека до самой старости. И спать с его фотографией под подушкой. И возможно, когда-нибудь в другой жизни мы с ним обязательно будем вместе...
Все, не могу больше.
Тина Сашина
Я не вернусь. Часть 5
Это мой нулевой километр,
Начинаю отсчет от Казани...
("Нулевой километр" - Мураками)
На минуту замечтаюсь.
Не летаю, но пытаюсь.
Упаду и поднимаюсь.
Все в порядке - оклемаюсь...
("Режиссер" - Градусы)
Текст первой песни прямо в десяточку попал, да? В Казани действительно начался нулевой отсчет. Без Саши. И это очень сложно. Как взять и одним махом перечеркнуть прошлое? Сейчас, когда я об этом думаю, то чувствую только одиночество и опустошение.
Та авария во всех смыслах разделила мою жизнь на "до" и "после", как бы банально это ни звучало. И знаете, что самое интересное? Я не могу никак вспомнить имя сбившей меня женщины. За все время я видела ее только три раза - в первый день после ДТП, но тогда я не стала с ней разговаривать; следующий раз - где-то в середине апреля, когда она приезжала ко мне домой - просила прощения; и после суда, когда она привезла распечатку банковского счета, открытого на мое имя.
Я вообще очень изменилась после аварии. Я стала... ну, не знаю... грубой, что ли? Резкой. Помните затролленную фразу? "Эй, ты чё такая дерзкая?" Вот в то время она очень даже применима ко мне в отношении незнакомых людей, да и некоторых знакомых тоже. Я не хотела никого видеть, варилась в котле их своих кошмарных мыслей, главная из которых была: "Почему именно я...? Почему не кто-то другой...?" Жить не хотелось. По ночам кричала в подушку. Простынь хватала руками так, что едва не разорвала. Мама решила проблему мастерски - купила мне нетбук и новый принтер. Я не знаю, откуда во мне взялись эти силы, но я чуть ли не круглосуточно что-то печатала, набивая на подушечках пальцев здоровенные мозоли.
Моим единственным собеседником и днем, и ночью был компьютер. Я, хоть и уже умела балансировать на одной ноге, практически не выходила из спальни. Жила в замкнутом треугольнике между комнатой, кухней и ванной, время от времени совершая болезненные выезды к врачу.
Да, первые месяцы после аварии я была грубой. Злой. Озлобленной на весь мир, даже на маму, которая переживала за меня и постоянно спрашивала о самочувствии. Я же просила маму выйти из комнаты и оставить меня одну. Видела, как ей тяжело было слышать это от родной дочери, и все равно прогоняла ее. И не только маму. Я стала настолько замкнутой, что ни с кем не хотела общаться. Никого не хотела видеть. Хотелось бы сказать, что мне стыдно за то свое поведение, но... нет, не стыдно.
Еще когда я лежала в больнице, ко мне приходила Ленка, мамина младшая сестра. И я ее прогнала, едва ли не кричала благим матом на всю палату. Да, я поступила некрасиво. На меня давили, пытались объяснить, что мы с ней все-таки родные люди, но... не-а. И даже если бы сейчас появилась возможность наладить с ней общение - мне не о чем с ней разговаривать. Хоть кровь в нас и одна течет, все-таки по жизни мы с ней совершенно чужие. Я не жалею об этом - мне безразлично. Наверное, все-таки прав был Шамиль, когда сказал, что у меня очень жесткий отбор для общения, да... Если человек меня разочаровал, сделал подлянку или еще что-нибудь неприятное - я перестаю его замечать, разговаривать с ним и даже стараюсь на него не смотреть. Никаких горьких эмоций по этому поводу я не ощущаю, будто и не было этого человека в моей жизни.