— Кто ты, Лира? — князь снова держит меня за подбородок, гладит по скуле. Да, наслаждайся моей кожей. После купания я выгляжу намного лучше.
— Я твоя рабыня, князь, — его рука уже сжимается на моей шее.
— Женщина, — шипит он.
— Я занималась истреблением монстров, — раскрываю себя.
— Почему тебя продавали на рынке рабов? — вопрос очень разумный, потому что истребители монстров не бедствуют настолько, чтобы оказаться на рынке рабов, они заламывают неимоверную цену за свои услуги и всегда живут в достатке, но не мы с учителем.
— Деньги нужны были, вот и продала себя.
— Для чего тебе нужны были деньги?
— Замок купить, — съязвила я.
— Женщина, не дерзи мне, — рычит Кир.
— Чтобы отдать за погребение, — я замялась, — за погребение отца.
Хватка Кира на моей шее становится легче, красивое лицо смягчается, еще немного и его рука начнет путешествие по моему телу, кое едва прикрыто тонкой рубашкой.
— Князь, позволь мне одеться, я замерзаю, — меня действительно начинает бить дрожь. Кир нехотя отпускает меня и кивает на мою одежду. Та немного влажная, быстро одеваюсь, на мне досохнет, подбираю с земли что-то вроде плаща, оставленного кем-то, кутаюсь в него и бухаюсь у костра под удивлёнными взглядами дружинников. Все воины сидят в плащах, значит, на мне одежда князя. Сам виноват — в походе одевается как обычный воин.
Убить за эту выходку они меня не посмеют, потому что побоятся напасть после произошедшего.
— Князь, ты согласился, что выполнишь три моих желания, — говорю подошедшему ко мне Киру, он не садится на свое низкое походное кресло, а возвышается надо мной грозной скалой.
— Одно желание, — холодно говорит он.
— Я хочу, чтобы ты нанял меня для охраны рабынь, — Кир не отвечает, а я продолжаю, — сражаться я умею, ты видел, и уж, точно, не стану отвлекаться на их красоту, забыв о долге.
— Иди в повозку, женщина, — говорит князь.
Уже неплохо, хотя бы «нет» он мне не сказал.
Я вскакиваю, все еще замотанная в плащ, бегу в повозку. Пахнет тут лучше, чем было утром. Над поляной, где мы стоим, начинают сгущаться сумерки.
Глава 3
На следующее утро меня будят ни свет ни заря, тянут за волосы, спросонья я пугаюсь и бью обидчика ногой, тот летит под ноги хмурого Кира.
— Извини, князь, я испугалась, — лепечу, а Дуи, побитый только что воин, готов придушить меня из-за позора.
— Ты будешь охранять моих рабынь до Илиар, потом я тебя подарю, слишком много от тебя шума, — холодно говорит Кир, счастливо улыбаюсь в ответ.
— Где я поеду?
— На повозке. Если ты попытаешься сбежать, то я сам найду тебя и убью, — моя татуировка угрожающе покалывала. Видимо, так и убьет.
— Я согласна, — забираюсь на повозку не рядом с возницей, а так, чтобы видеть вход в нее. Она деревянная, не похожа на княжескую. Это обманный манёвр, чтобы не привлекать лишнее внимание в дороге. По той же причине Кир одет просто. — Мне нужно оружие, князь. Твое — мне подходит.
Кир молча отстегивает с пояса меч с ножнами и отдает мне.
До вечера мы едем узкой каменистой дорогой, горы сменяются только горами. Я посматриваю по сторонам, но опасности не вижу и не чувствую.
Дружинники сменяют друг друга, когда сопровождают князя, чаще всего это Реи или Роук. О последнем много шепчутся женщины, он красивый — русые волосы, серые глаза, мягкие черты лица, — и не такой грозный, как остальные дружинники. Но самый хмурый, конечно, Кир. Даже не хмурый, а какой-то чрезвычайно сосредоточенный. Смотрит по сторонам, словно ждет подвоха. Вообще, дружинники все какие-то напряженные. Особенно когда находятся рядом с Киром.
Когда начинает темнеть, мы выезжаем к равнине, виднеется небольшое поселение.
Кир посматривает на меня, как на безумную, когда я отправляю рабынь по нужде по двое.
— Так меньше вероятность, что украдут всех сразу. Если что-то случится с одной из них, то другая закричит, — объясняю ему.
Пока девушки бегают в лесок, я набираю луговые травы и кидаю в повозку, после свежего воздуха не хочется спать в этой вони. Рабыни немного повеселели в ожидании окончания путешествия, всем хотелось скорее добраться до замка князя и покинуть, наконец, повозку.
Воины ужинали у костра, Роук принес женщинам какой-то еды, мне протянул лепешку. Я забралась со всем этим на крышу повозки.
— Что ты делаешь? — с улыбкой спросил Роук.
— Буду тут спать, — невозмутимо ответила я. Плащ Кира был все еще у меня. Да и спать под открытым небом мне приходилось очень часто.