— Даже и не надейся, — тихо проговорила девушка с чувством собственного достоинства. — Ты почти уничтожил меня однажды, но я выжила. Боюсь, еще раз у меня не получится.
Повернувшись, она поспешила из комнаты, не желая, чтобы он увидел еле сдерживаемые слезы обиды, досады и злости.
Пока они, ссорясь, обсуждали свои проблемы, погода сильно ухудшилась. Началась буря. По дороге домой Шона едва удерживала руль. При подъезде к Кинвейгу на небольшой возвышенности ветер разгулялся так сильно, что сорвал «дворник» с лобового стекла. Гул шторма заглушал даже звук мотора ее джипа. Было настолько темно, что фары не спасали.
Она проехала не больше трех миль, как неожиданно заглох мотор. Проклятье! Наверно, вода попала в проводку. Она покрутила ключом в замке зажигания, но не добилась успеха. Бензин? Она взглянула на датчик и от досады застонала.
— Бак пуст! Какая же я идиотка! Надо было проверить его перед отъездом!
Чтобы не посадить аккумулятор, Шона выключила фары и стала вглядываться в темноту. При этом она знала точно: никто в такую ночь не отважится появиться на этой дороге. Таких глупцов, как она, надо было еще поискать.
Хорошо, что недалеко она видела телефонную будку. Только бы аппарат был исправен.
Лачи… Мораг… кто-нибудь… Неожиданно она услышала далекий голос Мораг.
— Да? Это ты, Шона?
— Лачи там?
В следующий момент прозвучал взволнованный голос Лачи:
— Что случилось?
— У меня кончился бензин. Я где-то в миле от Кинвейга.
— О'кей, я позвоню в Кинвейг, в гараж старому Стюарту. Он подвезет тебе бензин.
— Нет, — поспешно возразила она. — Боюсь, гараж уже закрыт. Мне… мне не очень хочется беспокоить Стюарта. — Она замолчала, подумав, можно ли по телефону уловить ее смущение. — Я была бы тебе очень благодарна, если бы ты сам приехал ко мне на «лендровере».
В трубке послышалось сопение, затем:
— Ладно… Тогда жди меня. Я буду у тебя минут через пятнадцать.
Она вернулась в машину и с досадой забарабанила по рулю. У нее все еще не оплачены счета за бензин ни за прошлый, ни за позапрошлый месяцы. Когда ты столько должна Стюарту, у тебя не хватит наглости просить его покинуть теплое кресло у камина в штормовую ночь, чтобы доставить пару галлонов бензина. Правда, Стюарт рассудительный человек. Он понимает, что никто не застрахован от беды. Да, далеко не все так терпеливы, как Стюарт. Бывают хищники, которых надо опасаться. Например, Макалистер готов проглотить ее с потрохами.
Она с горечью вспомнила его предложение. Тогда в какой-то момент она почти поверила ему, нестерпимо захотела поверить, но его отказ от объяснения своего поведения пятилетней давности и его последний выпад — «или даешь согласие на брак, или лишаешься всего» — вернули ее на землю.
Нет. Она не нужна ему. Просто женившись на ней, он бы без всяких трудностей, даже не потратив ни пенни, смог бы добраться до ее имущества. А как красиво он щебетал: «блеклость жизни, мы не можем друг без друга». Ерунда! Его единственным стремлением всегда была нажива. Макалистеры неизменно отличались тем, что любыми средствами добивались своей цели. Это у них в крови.
Шона неизвестно куда зашла бы в своих мыслях, если бы не заметила вдали огни фар «лендровера», идущего ей на спасение.
Через полчаса девушка уже грелась у печки в своей кухне. Из угла моментально поднялся олененок и ткнулся носом, приветствуя ее. Поглощенная своими проблемами, она машинально погладила его по спине.
— Ну? — спросила Мораг.
Сдвинув брови, Шона вопросительно посмотрела на экономку. Мораг нетерпеливо поставила чашку с чаем перед своей воспитанницей и присела рядом.
— Ты узнала, что он собирается строить на Пара Море? Ты же для этого к нему ездила, так ведь?
— Пустые сплетни. Его совершенно не интересует Пара Мор.
Этого объяснения Мораг показалось недостаточно, и она стала допытываться:
— Вы, наверное, еще о чем-то разговаривали? Ты была там так долго.
Шона резко повернулась к ней.
— К черту. Не твое собачье дело, о чем мы еще разговаривали. А теперь оставь меня в покое.
Мораг оторопела, будто ее окатили ледяной водой. Шона, сама испугавшись своих слов, вскочила и обняла экономку.
— О Боже, Mopaг Я не хотела тебя обидеть. Прости меня, пожалуйста.
Глаза старой женщины потеплели, и она мягко отозвалась:
— Знаешь, я всегда чувствую твое настроение, особенно когда с тобой что-то происходит. Но ты права. Это не мое дело. В этом доме я только экономка. С этих пор я занимаюсь только своими прямыми обязанностями.