— Нет, Дирк. Все нормально.
Его лицо засияло.
— Отлично. Иначе и не могло быть. Этот Эдинбург для нас нейтральная территория. Может, здесь мы найдем умиротворение. Ведь в Кинвейге мы с тобой жертвы. Там все что-то напоминает. Здесь наконец мы сможем сбросить наши оковы.
Она не очень уверенно согласилась:
— Да. Ведь в этом нет ничего плохого, правда? Не обращая внимания на уличную толпу, он прижал ее к себе и поцеловал. Этот поцелуй бросил се в дрожь. Оторвавшись от ее губ, он благодарно посмотрел ей в глаза и, растягивая слова, утверждающе произнес:
— Мы ведь знаем, чего хотим, так, Шона?
Отрицать было глупо. Какая-то часть ее существа всегда считала, что это неизбежно. Даже когда той ночью в его доме она боролась с ним. Он тогда сказал, что плотский голод может быть сильней традиций и гордости, и был прав. Она действительно изголодалась за эти долгие холодные ночи, проведенные в одиночестве. Когда-то должно было прийти время перемен.
— На нас смотрят, — Шона, задыхаясь от волнения, кивнула на любопытных зевак. — Пожалуйста, давай отсюда уйдем. Я понимаю, тебе на них наплевать, но все же мне не очень хочется привлекать к себе внимание.
— Ты покраснела! — заметил Дирк, разглядывая ее с озорной улыбкой. — Как наивная, маленькая девочка!
— Ты заставил меня, — обвинила она его. — Центральная улица Эдинбурга не место для объятий и поцелуев.
— Да, ты права, — ответил он без особого энтузиазма. — У цивилизации тоже есть свои отрицательные стороны. В конце концов, я так долго ждал, что какие-то несколько часов — просто ерунда. Пошли. Надо бы где-нибудь перекусить.
Молодой влюбленный галантно подал руку своей избраннице, и они не спеша направились к Принцес-стрит.
В парке они купили гамбургеры. Он жестом указал на замок, который взгромоздился на массивную гору из вулканического базальта.
— Ни один город в мире не может похвастаться таким великолепием. В нем заключена тысячелетняя история. Но меня уже давно занимает вопрос, зачем понадобилось строить рядом железную дорогу?
При этом его лицо вдруг стало очень серьезным.
— Ты знакома с Эдинбургом?
— Я знаю только, как доехать до конторы Макфейла. Вот Глазго я изучила, когда училась там в университете.
— Тогда тебе колоссально повезло. Когда я поступил в университет в Эдинбурге, я зарабатывал, водя экскурсии по городу. — Он криво усмехнулся. — Не поверишь, японские туристы интересовались, где можно купить шотландские пледы, американцам нужны были паласы, которые прекрасно смотрелись бы на ранчо в Техасе. — Он доел свой гамбургер и снова взял ее под руку. — А ты знаешь, что Роберт Луи Стивенсон нашел прототипа своего доктора Джекилла здесь, в Эдинбурге? Его звали Броди. Он был дьяконом, честнейшим праведником днем и грабителем и разбойником ночью. Пойдем, я тебе покажу таверну, где он обычно выпивал со своими друзьями.
За два часа она узнала о достопримечательностях Эдинбурга, его мрачном и ужасном прошлом, такие подробности, которые не смогла бы почерпнуть ни в каких справочниках. Но не это было главное, а то, что она увидела Дирка совсем другим. Она знала, что у него тяжелый характер, что он смел, порой так же вспыльчив, как и она. Но сейчас впервые в жизни она увидела Дирка совсем с другой стороны — он оказался внимательным, доброжелательным и интересным собеседником с прекрасно развитым чувством юмора.
Вдоволь нагулявшись по городу, они на такси приехали в отель в Вест-Энде. Когда он с бесстрастным, даже безразличным видом провел ее мимо швейцара в холл отеля, она занервничала. Дирк забрал ее чемодан и записал их под именем мистера и миссис Смит. Ей показалось, что весь персонал подозрительно следит за каждым ее шагом. Сейчас кто-нибудь из них подойдет и скажет: «Очень жаль, мадам, но это респектабельный отель. Мы не имеем права позволить вам такое». Надо было им купить кольцо, хоть какое-нибудь простенькое, недорогое… только для того, чтобы показать, что они действительно муж и жена. Нужно было…
— Что-то не так? — спросил Дирк, заметив ее растерянность, когда они поднимались в лифте. — С тобой все в порядке?
Шона вздрогнула и ехидно ответила:
— Конечно. А почему я должна чувствовать себя по-другому?
— Только не надо колкостей. — Он поднял руки.
От смущения она закусила губу и, совладав с собой, улыбнулась.
— Извини. Я не хотела.
Когда они выходили из лифта, он, резко повернувшись, посмотрел ей в глаза.
— Тебе, как обычно, необходимо хоть две секунды подумать или как?