— Дариус! — только и успела прокричать Варя, прячась за телегой от серебристой искорки в ночи, полетевшей и в её сторону тоже. Осторожно выглянула из-за бортика, чтобы разведать обстановку.
Увы, то ли оборотень оказался не столь проворным, то ли воин слишком метким, но несколько серебристых игл вошли в волчье тело. Зверь жутко взвыл и рухнул как подкошенный, а его обидчик довольно засмеялся, достал меч из ножен и пошёл к нему.
— Не переживай, Дар! — Любовно протёр лезвие своего оружия. — Я сделаю всё очень быстро: чик, и нет головушки.
— Да. Убей его! — отдал приказ Гасур, поднимаясь с земли и превращаясь в человека, но на этот раз на нём не было даже повязки на бёдрах, он был, так сказать, в чём мать родила. Вожак зло сверкнул очами: — Обязанность любого в стае откликнуться на зов альфы! Почему не пришли на помощь?
— Так силы неведомые вмешались. Видно, ведьмак что-то сделал с нами. Ты-то первым обратился, а он уже после начал свою чёрную волшбу творить. — Мужчина остановился и виновато отвёл взгляд. — Вот зверь и не отозвался ни у кого. И ты только посмотри на это! — Рукой повёл вокруг себя. На поляне шёл кровопролитный бой, и преимущество явно теперь было не на их стороне. — Со своими же бьёмся: брат с братом, сын с отцом. Неправильно это! — Искоса глянул на вожака: — Ты не говорил, что с ними будет могущественный колдун. Я хочу двойную оплату!
— Будет тебе двойная оплата, — легко согласился Гасур. — Только ты сначала этого добей, — зло сплюнул на землю. — Сволочь! Потрепал меня изрядно. Кстати, а что с ним такое? Лежит не шевелится, даже не дышит. Помер, что ли?
— Не-е-е, живой пока. Дышит, но слабо. — Зло рассмеялся и заговорщицки добавил: — Я же свои иглы соком зелёного чарона обработал. Для оборотня верная смерть. А они ещё навылет не прошли, в нём застряли, так что… весь яд сейчас внутри.
— Хитёр, ничего не скажешь. Давай, прикончи его и подтягивайся ко мне. А я пойду, попробую снова призвать стаю, может, на этот раз откликнутся. Какой бы могучий ведьмак не был, его силы тоже не вечны.
— Хорошо, — наёмник бросился исполнять приказ. — Я скоро.
— Ну уж нет! — Варя заступила ему дорогу.
«Нет, я, конечно, не против, чтобы противный оборотень куда-нибудь делся, ну там исчез бы, ещё какая беда приключилась. Но не таким же образом! Ведь лежит и даже не шевелится».
Оглянулась на серого волчару. Зверь, не мигая, наблюдал за ней стеклянными безумными глазами и едва дышал.
— А это ещё что за явление такое? — незнакомец довольно ощерился. — Да уж, эта ночь полна сюрпризов. Гасур! — заорал во всю мощь своих лёгких, не отводя от лица девушки восхищённого нечеловеческого взгляда. — Не нужна мне двойная плата. Возьму, как договаривались изначально, и вот эту красавицу в придачу. — И обратился уже к незнакомке: — Будешь меня ночами ублажать да щенят рожать.
— А как же! — Приняла фехтовальную стойку: правая рука вытянута горизонтально лезвием вперёд, остриё находится на высоте воротника и на линии правого глаза. «Вот спрашивается, что бродит в головах местных мужчин, точнее, зверолюдей? Один мешок присвоил, заявив на весь белый свет «моя добыча», другой вот «ублажать будешь». А вслух произнесла: — Вот сплю и вижу, как бы кого-нибудь ублажить.
— Ну так, — заулыбался незнакомец, совершенно не замечая сарказма в её словах, гордо выпятил грудь, поправил растрепавшиеся и торчащие в разные стороны космы, — сегодня твоя мечта исполнится, красавица.
— Вот же придурок! Тьфу.
— Не ругайся! Тебе это не к лицу. Иди лучше, я тебя приласкаю. Только по быстрому голову шелудивому срублю, и можно будет пойти вон к тем кустикам помиловаться. Отойди в сторонку.
— И не подумаю, — у неё даже получилось это сказать уверенно и смело, хотя от страха дрожали колени. — И предупреждаю: стой, где стоишь! Не хочу тебя ранить.
— А сможешь? — полюбопытствовал незнакомец, снисходительно усмехаясь. И тут до него начало что-то доходить. Он посмотрел на оборотня на земле, на девушку, заступившую ему дорогу и не позволяющую подойти к раненому, и зло бросил: — Ах, вон чего? Его сучка, да?
— А ты меня не сучи! Я тебя знать не знаю и знать не хочу. Мне дела нет до ваших разборок, прошла бы мимо, даже не взглянула. Но убить беспомощного — не позволю!