И Джин действительно старалась. Она проводила кучу времени с воинами, пытаясь возместить отсутствие одного из них и найти хорошую компанию, иногда уходила куда-то одна, бродила по крепости, возвращаясь только когда Гимли был вынужден буквально притащить её и заставить что-нибудь съесть, много пела, хотя все песни были грустными — одним словом, Джин пыталась жить как раньше. Как всегда.
Но когда дни обернулись неделей, даже она не выдержала.
Лола лежала в своей комнатке на кровати, покручивая в руках гондорский кинжал от нечего делать, когда Джин пришла к ней почему-то через окно, вся в слезах и немного в крови после очередного дня поисков.
Лола молча обняла её тогда и долго не отпускала.
***
Прошёл ещё один день. Джин не успокаивалась. Её валерьянка наконец пригодилась, чтобы отпаивать её же саму, и поскольку Леголас не мог допустить, чтобы хоть кто-нибудь в Средиземье чувствовал себя хуже необходимого, он проводил с ней кучу времени.
Но в минуту, когда его не было рядом, Лола предположила:
— Знаешь, если в крепости Арагорна нет, мы могли бы поискать за её пределами.
— Хочется, — пробормотала Джин, хмурясь. — Но не стоит.
— Это не запрещено, вроде… Эй, не обижайся. Я знаю, как тебе трудно, я хочу помочь. Если бы Леголас или Гимли потерялись, я бы бросилась их искать уже через минуту, ты же знаешь.
— Если у Арагорна есть дела, он не будет доволен.
— Правда?
— Ага…
— Ну, сейчас это последнее, что меня волнует.
Спустя менее получаса с момента, когда уход их из крепости был решён, Лола и Джин накинули лориэнские плащи, выбрались из покоев отряда к конюшням, взяли лошадей своих наставников (в верховой езде они успели здорово попрактиковаться за последние дни) и отправились… Собственно, без карты — куда глаза глядят они отправились.
Хельмова Падь была большой, раздольной равниной, по большому счёту даже холмов там не было. Всё виделось как на ладони. Если бы не поздний вечер и дождь, может быть, Лола и углядела бы человеческую фигуру метрах в двухстах от них, но — нет, не получилось. Неопытный разведчик и юный следопыт исходили равнину вдоль и поперёк… Пока не добрались до ущелья.
Справедливо говоря, это была значительных размеров и большой глубины дыра в земле, простиравшаяся этак на милю вперёд. Внизу бежал ручей.
— Может, спустимся? — предложила Лола, натягивая капюшон на уже безнадёжно мокрые волосы.
Оставить лошадей наверху ума не хватило, а потому, найдя более-менее пологий спуск, порядка двадцати минут пытались убедить их пройти. Убедили. Прошли.
Долго шли понизу, пристально глядя по сторонам, под ноги лошадей, а время от времени и наверх: всё-таки, стать кормом случайно попавшегося орка не хотелось.
Дождь прошёл. Уже загорался рассвет.
Вдруг, в дальнем конце ущелья возникла тёмная фигура на коне, и властный голос с довольно грубым акцентом на всеобщем (то есть, английском) языке сказал:
— Наконец мы нашли вас! — за этим последовал оклик на неизвестном Лоле языке. — Леди, вас искали в крепости несколько часов.
— Да вы-то сами кто? — раздражённо осведомилась Лола.
— Не признали? — фыркнул мужчина, приближаясь. В лучах рассветного солнца блеснули его золотые волосы. — Я Эомер, сын сестры короля Теодена.
— А… О, — пробормотала она. — Извините. Зря быканул.
— Во всяком случае, следуйте за мной к выходу из этого проклятого места. Вас ждут.
В конечном итоге, вышли из ущелья значительно проще, чем вошли. Да оно и понятно. Эомер, будучи прирождённым всадником, вывел успокоенных лошадей, а вместе с ними и наездниц, простой и короткой тропой, почти без страха соскользнуть… Но когда три коня и трое всадников снова оказались на ровной земле, Лола невольно поёжилась.
В десятке шагов от них, скрестив на груди руки, стоял Леголас.
— Благодарю за помощь, лорд Эомер, — ровно сказал он и пронзил её внимательным взглядом. — Хорошо, что вы оказались здесь прежде, чем эти девушки могли попасть в беду, как они это отлично умеют делать.
— Я всегда рад служить Арагорну и его друзьям, — откликнулся Эомер с неприметной усмешкой.
Затем, он отошёл прочь, хотя и не слишком далеко.
— Я не хочу слышать оправданий, — просто, даже немного устало сказал Леголас, когда Лола и Джин в один голос начали говорить. — Никаких.
— Но…
— Нет. Пожалуйста, избавьте меня от бессмысленных споров. Вы сделали глупость.
— Но ты не запрещал этого, — попыталась возразить Лола. Леголас задумался, затем вскинул бровь удивлённо:
— Я также не запрещал вам приделать себе крылья и пытаться взлететь с роковой горы, но не ожидаю, что вы это сделаете.
Что ж, это был… Весомый аргумент. Лола нахмурилась, уже сожалея о том, что полезла куда её не просили, да ещё и потащила с собой Джин, и опустила взгляд.
Говоря о Джин, кстати. Молча и совершенно невозмутимо, Леголас приблизился к ней, протянул руки и легко поднял девушку из седла, чтобы тут же перекинуть её поперёк крупа на удивление спокойной лошади.
— Позвольте мне прояснить для вас кое-что.
Он с силой шлёпнул её пару раз, и Джин вскрикнула так пронзительно, что даже Лола ошарашенно вскинула брови. В течение нескольких следующих секунд она не плакала и даже не пыталась вывернуться, но, казалось, вкладывала все свои силы в то, чтобы как можно громче доложить всей округе, что именно происходит.
— Побеги посреди ночи считаются побегами посреди ночи, какую бы цель вы не преследовали. Арагорн ни за что не простил бы мне, если бы ты пропала. Никогда. Больше. Не. Смейте. Так. Делать.
Лола прикусила губу и наклонилась к самой холке лошади, обняв её, чтобы только не видеть этого. В первую очередь Джин было бы здорово легче, если бы она не смотрела… Но вот чего она не могла — так это перестать слышать, и порядка пятнадцати секунд она действительно слушала, как Джин, вероятно, автоматически, кроет эльфа трёхэтажным матом, и боролась с нервным смехом, зная очень хорошо, как Леголас относился к такого рода манерам.
Действительно, помолчав с минуту, он пробормотал:
— Хм, если ты так же разговариваешь с Арагорном, я, право, удивлён, что у тебя всё ещё есть ягодицы, — судя по последовавшим звукам, он отдал ещё несколько впечатляющих шлепков. — Я готов поспорить, что следопыт не стал бы терпеть эту дерзость! Почему ты решила, что я стану?
— Нет, нет, нет, НЕТ, ничего я не решила! — вскричала Джин. Лола всё ещё была ошеломлена её звонким голосом. — Прости!
Тогда, Леголас остановился.
— Почему ты была груба со мной, в таком случае?
— Я н-не знаю…
— Ну, теперь это просто ложь. Нет, скажи мне правду, сейчас же, я хочу это слышать.
Но Джин молчала, и Лоле пришлось тихо-тихо пробормотать:
— Леголас, она не скажет. Она так не разговаривает. Если ты знаешь, просто скажи сам.
— Ах, спасибо, pen-neth faeg nin, — последовал её совету эльф, снова обращаясь к Джин: — Я дал тебе только десять шлепков, не было причин так говорить, не так ли? Но может быть, ты была напугана…
Она только кивнула в ответ.
— Я тебя напугал? Нет, конечно, нет. Тогда, может быть, это всё перспектива моей порки?.. Не следовало так бояться. Милая, у меня нет ни права, ни желания наказывать тебя. Это работа Арагорна. Я же могу только заставить тебя вспомнить о границах дозволенного, когда Арагорна нет рядом, понимаешь?
— Понимаю, — пробормотала Джин.
— Побег и необдуманная, отчаянная опасность… Всё это куда более подходит моей непослушной девушке, разве не так?
Джин яростно покраснела, и Лола поняла, что краснеет тоже.
— Так.
— И я могу быть уверен, что никогда больше ты не последуешь за ней без моего на то разрешения?
— Да.
— Тогда всё в порядке. Я больше не намерен что-либо тебе говорить, между нами всё будет как всегда, и вспоминать этот разговор мы не будем, если ты сама этого не захочешь, Джин Симпсон. Теперь, ступай-ка с воинами Эомера в крепость: Арагорн вернулся.