— Брать лориэнский лук, pen-neth, я запрещал, правда?
— Правда.
— Почему?
— Потому что… Потому что на нём чары, он очень, очень тугой, и я могла бы… Вывихнуть плечо. Как Арагорн когда-то.
Эльф неприметно улыбнулся, хотя его взгляд оставался серьёзным.
— Очень хорошо, я говорил именно это. И ты не поверила моим словам?
— Не поверила, — пробормотала Лола. Но она выглядела такой бледной и такой несчастной, что Леголас нахмурился:
— Pen-neth! Я с тобой разговариваю! Верни мне твоё внимание, убери его от будущего, — отругал он. — Я дам тебе порку, которую ты заслуживаешь, но дождись этого. Да?
Она вздрогнула, но тут же очнулась и вскинула взгляд прямо на него, подчиняясь безмолвному требованию:
— Да, Леголас.
— Вот и прекрасно. Теперь скажи-ка мне, почему ты не поверила, что брать лориэнский лук в руки опасно для кого-либо, кроме его обладателя?..
— Не знаю, — Лола пожала плечами. — Может и поверила, но это не показалось мне таким уж серьёзным… А может…
— Что, pen-neth nin?
— Я правда не знаю. Может быть, мне показалось, что ты говорил это только потому, что, как всегда, посчитал меня недостаточно сильной, недостаточно взрослой, недостаточно достойной, недостаточно разумной, недостаточно… Не знаю. Я никогда не бываю «достаточно».
С минуту Леголас молча смотрел на неё своими невозможными изумрудными глазами, скорее укоризненными, чем сердитыми, пока в них, наконец, не замерцали слёзы… А затем, он резко потянул Лолу к себе и перекинул через колени.
— Ай! — она пронзительно вскрикнула. И захныкала тихонько, когда эльф обрушил на её бедную задницу череду сильных шлепков. — Ну а-а-ай… Не злись! Я же тебе правду говорю…
— Благодарю тебя, — откликнулся он. — Я услышал достаточно правды сегодня, и поскольку ни одна правда мне толком не понравилась, я намерен объяснить тебе, почему ты сказала невероятную глупость.
— Ау! Ты очень… Доходчиво объясняешь!
Леголас усмехнулся и стянул её штаны.
— Будь ты недостаточно хороша, ты сидела бы сейчас в Имладрисе и наслаждалась жизнью вместо того, чтобы каждый день выживать, pen-neth! Будь ты недостаточно хороша, я бы и твой лук тебе не сделал. Наконец, будь ты недостаточно хороша, ты не лежала бы сейчас у меня на коленях… Если я когда-нибудь говорю, что ты не можешь чего-то сделать, это не потому, что ты не «достаточная». Ты понимаешь это?
— Д-да! — Лола отчаянно всхлипнула, невольно вцепившись в штанину Леголаса… И ей показалось невероятным, как это было утешительно: держаться за него вот так, слушать эти спокойные, почти даже ласковые слова и знать, что он не отпустит. Потому что не было вокруг этого чудесного капиталистического общества, которое сказало бы ей скорее повзрослеть и начать работать, а ещё лучше — выскочить замуж пораньше. Потому что они могли позволить себе быть семьёй, пока оба были оторваны от своих родных семей.
Похоже, прямо сейчас, тем, в чём Лола нуждалась, действительно была порка. И хотя постоянная яркая боль в ягодицах очень, очень сильно ей не нравилась, её можно было и потерпеть.
— Я рад, что ты услышала меня, — мягко сказал Леголас. Лола не сразу поняла, что шлёпать он перестал: боль смешалась, да и мысли путались.
— Я рада, что ты меня услышал.
— Давай не забывать, что я эльф, малышка. Я услышу тебя за пять миль и за десять. Ну вот, шшш, твои слёзы ранят моё сердце…
— А твоя рука — мою задницу. Но я не жалуюсь.
Лесной эльф весело фыркнул.
— Жалуйся на здоровье, у тебя всё ещё есть Джин. Между нами говоря, переносить наказание иногда проще, если после окончания его пойти и с кем-нибудь вместе долго обзывать того, кто тебя наказал, красивыми длинными словами.
Лола издала тихий звук — то ли смешок, то ли всхлип.
— Думаешь, Джин простит мне эту ночь?
— Конечно. Я уверен, что ваша дружба сильнее разделённой неприятности — вряд ли первой и вряд ли последней.
— Звучит как что-то, в чём ты специалист…
— Я разделил юность с самыми непослушными детьми на свете, pen-neth, и принадлежу к благородному числу тех, кто так и не научился быть паинькой. Соответственно, сотни раз мои друзья оказывались на коленях моего отца. И никто из них никогда не сомневался в нашей дружбе.
— Ты?! — Лола сделала вид, что задыхается от возмущения. — Это ты непослушный эльфёнок?.. Конечно, ты никогда не говорил ничего подобного!
Леголас рассмеялся и стряхнул её со своих колен:
— А вот это уже совершенно другая история…
========== 30. Во избежание ==========
Джин скользнула в комнату Арагорна и хорошенько хлопнула дверью.
Он лежал на софе, ещё более пыльный и измождённый, чем обычно, скорее всего раненый, но при виде её, улыбку из себя выдавил и ответил прежде, чем она могла бы спросить:
— В Изенгарде.
Дунэдайн… Как ей повезло, что он слышал все её мысли, потому что говорить с ним после всего этого Джин не собиралась.
Она молча подошла и села рядом, склонив голову на его согнутое колено.
— Ранен немного. Ерунда.
Джин кивнула. Она ни капли не поверила про ерунду, да и в том, что следопыт был ранен единожды, сомневалась, но говорить об этом не хотела, да и вряд ли от этого была бы какая-то польза. Если Арагорн захочет (или, что более вероятно, Леголас прикажет чуть ли не под страхом смерти), он сам пойдёт в лазарет.
По крайней мере, умирать он не собирался.
— Не позвал тебя с собой, потому что не хотел подвергать опасности.
— Я и без тебя нашла опасность, — фыркнула Джин, вдруг разозлившись.
— Ты? — Арагорн даже вздёрнул бровь. Она нахмурилась, понимая, что болтнула лишнего (в принципе, и поэтому тоже она предпочитала молчать большую часть времени), но кивнула коротко. Отступать было некуда. — Я не ожидал этого… Ты тоже, верно я понимаю?
— Ага.
— Рядом был кто-то, кто может позаботиться о тебе? Леголас?
Она даже воздухом поперхнулась.
— Я рад, — лукаво усмехнулся следопыт. — Я сейчас быстренько оправлюсь — и поговорим об этом. Во избежание…
Помолчали.
— Так что ты делал в Изенгарде? — пробормотала Джин, чувствуя, что глаза уже слипаются. Она ведь всю ночь не спала… Хотя в другой день, наверное, просто пошла бы после такого на уроки.
— Ты знаешь, что это? — Джин покачала головой. — Тогда знай просто, что я был там в разведке. Не всё очень хорошо, но теперь нам всем придётся идти ещё и туда.
— Пиздец, получается, — вздохнула Джин. Арагорн поморщился неприметно, но о манерах говорить ничего не стал.
***
— И вот сейчас, pen-neth mell, нас ждёт самая неприятная часть этого урока, — пробормотал Леголас, соскочив с подоконника. Лола недоуменно взглянула на него. В том, чтобы пытаться выглядеть не напуганной, когда он так говорил, никакого смысла не было, но она продолжала пытаться и надеялась однажды (ха-ха!) действительно хорошо изображать равнодушие. — Лошадь.
Лола резко вздохнула. Как будто было возможно выдохнуть всю нервозность.
— Почему это должно быть так… Плохо?
— Не путай «неприятно» с «плохо», — эльф подошёл к кровати, на которой теперь лежал лориэнский лук и полный стрел колчан, и вытянул стрелу, раздумчиво проведя по ней кончиком пальца.
— Не-е-ет… — пролепетала Лола, не сдержавшись. Осознание того, что он был намерен сделать, пришло в секунду, и отозвалось в наконец-то проснувшемся мозгу бесконечной паникой. — Леголас, ты бы не стал бить меня этим!
— Конечно нет, — он удивлённо посмотрел на неё. — И не намерен когда-либо бить тебя.
Увидев её неуверенность, Леголас встревоженно нахмурился и сделал несколько быстрых шагов, туда, где она стояла, прижавшись поясницей к подоконнику. К своему удивлению, Лола не почувствовала опасности.
— Pen-neth, я и своей рукой могу причинить невероятную боль, меня буквально учили этому сотни лет, но почему-то я этого не делаю… Разве не так? Я обещал, что никогда не причиню тебе вреда. Так и будет.