Я окидываю их ничего не видящим взглядом и, сухо разворачиваясь на пятках, ухожу в сторону зала для заседаний. Моя свита, а также охрана моментально отрывают уже затекшие ступни от пола и устремляются за мной следом.
— Созвать Малый Совет. Немедленно. — обманчиво спокойным тоном командую я, когда мы немного отходим от покоев Джорджа.
Я не вижу их лиц, но затылком чувствую, как идущих за мной нервно перетряхивает. Они знают, что стоит за этим напускным спокойствием. В связи с чем никто не рискует ответить мне даже что-то в стиле «Да, Ваше Высочество». Слышу лишь только как возле одного из перекрестков этого напыщенного, дворца шагов становится немного меньше. И, если меня не подводит слух, двое из них повернули в разные стороны и тихо пошли выполнять мое поручение.
Заседание Малого Совета длилось долго. Я даже приказал подать нам на стол еду, но сам ее так и не коснулся. Кусок не лез в горло. Я все думал покормили ли он там мою герцогиня. Ей нужно сейчас хорошо питаться. Уверен, она и без простуды весила не многим больше, а сейчас так вообще. Так стоп. «Мою»? И давно я употребляю к ней такие местоимения? Хотя, с другой стороны, а чью еще? Имею полное право. Я сам ее нашел, сам ее выходил и сейчас она в статусе МОЕЙ невесты. Мои претензии на ее персону обоснованней, чем у кого-либо.
— Ваше Высочество, Вы меня слышите? — вырывает меня генерал Рольф из потоков мыслей о моей герцогине.
Решено пусть будет «моей» герцогиней.
— А, да? Что Вы говорили, сэр Рольф? Повторите, пожалуйста. — обращаюсь я к советнику и ловлю на себе его разочарованный вдох, что я их не слушал.
А они то тут так оживленно спорили, какой вариант лучше выбрать. Вернулся на землю, стал внимать их слова. Поток идей лились на меня одна за другой, но все их я безоговорочно откидывал, ибо они ни так или иначе ставили под угрозу жизнь моей герцогини. А этого никак нельзя было допустить. Не то, чтобы я ждал какого-то грандиозного плана по решению ситуации, где все двери и окна были наглухо заколочены. Просто само присутствие этих людей рядом меня успокаивало.
Сейчас Малый совет стал мне даже ближе, чем единокровный брат. Они были примерно вдвое старше меня и пережили не одно сражения плечом к плечу с моим покойным отцом, особенно в период кровавой партизанской резни в нордорийских лесах против имперских войск. Эти люди были бесконечно преданы Верховному Эрлу и разделяют его ценности не меньше чем он: они ставили интересы своего народа превыше всего. Генералы понимали, что я лучший претендент на трон, чем Джордж. Жизнь слишком быстро заставила меня превратиться из волчонка в волка. Пусть я и пережил только лишь двадцать три зимы. Я готов к трону.
Что же делать? Рассказать обо всем Большому Совету? Но это покажет сколь беспомощен я, раз не способен решить вопрос с собственной невестой и братом. Разве правитель имеет право на такие слабости? Да и доказательства какие? Кроме моих слов у меня ничего нет. Я ведь по факту даже не видел ее, а только лишь слышал. Это по сути мои догадки. А времени искать доказательства нет. Мы можем просто не успеть. Этот вариант отпадает.
Идеи отравить Джорджа, напасть на него, когда он будет идти на поединок, а также попытаться выкрасть мою Анну Аврору были также безоговорочно откинуты. Первые две могли просто не сработать: уверен он сейчас очень осторожен, его еду, равно как и мою, предварительно дегустируют. И плевать, что отравление это подло и противоречит всем нордорийским законам. Ради своего народа я переступлю все земные и божьи законы и даже собственную гордость, если это потребуется.
Шансов напасть и победить его небольшим отрядом практически не было, а тайком провести по коридорам внушительную толпу, оставив их незамеченными задача невыполнимая. Последний вариант про кражу моей Анны Авроры и вовсе выходил за все возможные рамки. А если стражники в этот момент, поняв, что могут упустить мою герцогиню, просто убьют ее по приказу Джорджа? Я знаю, что в нашем народе означает преданность правящей династии. Они верны своему Эрлу как собаки. Его стражи лишат ее жизни, даже зная, что их самих будет ждать мучительная смерть. Да и сам Джордж всегда, как говорится, пьет и ныряет до дна и играет на все. Он авантюрист. Его не устроит усредненное положение: или все, или ничего. Вот это про него.