Ладно у меня отобрали шитье, так я лишилась еще и чайного сервиза. Варвары предлагали мне пить традиционный послеобеденный час с серебряных чашек, опасаясь, что я разобью фарфоровое блюдце и проедусь осколком аккурат у шеи или вен на руке. Но ладно. Пусть так. Сегодня я более не планировала никаких выпадов. Меня беспокоило другое.
Получается, что меня украли в ту же ночь, когда умер Верховный Эрл, а выпустил меня Джордж, сразу же после его коронации, когда Витторио отрекся от престола, а значит и отдавал право женится на мне, так как им нужно узаконить свою власть и женить своего короля, точнее Верховного, чтоб его, Эрла на наследнице императорской династии. Витторио знал, что я нахожусь у Джорджа? Он прекрасно слышал, когда я мычала за стенкой? Но тогда почему он не забрал меня оттуда? Или он…Отрекся от престола потому что….? Или как…? Но он же…? Этого просто не может быть потому что…
— Ваша Светлость, собирайтесь пора спускаться к ужину. — послышался строгий голос воина, незаметно для меня, вошедшего в покои.
Глава 17. Ужин и желание Верховного Эрла
Витторио:
В столовую я спускался так, словно иду не на ужин, а на поле битвы. Причем последнее мне далось бы легче, чем сидеть с Ней за одним столом. Стыд и срам. Я, Витторио Хангвул, наследный Эрл, лидер нордорийского национально-освободительного движения, предводитель восстаний и генерал партизанской войны против Империи, выживавший в одиночку в лесу и вплавь пересекший Таймутский пролив, был абсолютно растерян при виде Анны Авроры.
Девушка, чей рост был не больше длинного двуручного меча, да и вес, впрочем, тоже, вызывала во мне, бесчувственной глыбе льда, целую бурю противоречивых эмоций. Своими изумрудными очами, что ранили сильнее любого оружия, она заглядывала мне в душу и потрошила там все внутри.
Ее схожесть со своим венценосным предком поражала. Из-под черных как ночь ресниц на меня смотрели глаза того самого Вильгельма I Завоевателя, которые я вынужден был лицезреть в учебниках по истории и которые я, к тому же, всецело ненавидел. Вот, точно такие же, как я только что увидел на стене в коридоре:
— Снять этот чертов портрет! — рявкнул я свите, увидев изображение того самого Императора, — Как можно было его пропустить?!
Да, с портретами было определенно проще. Их, в отличии от Анны Авроры, можно было убрать куда подальше, выбросить, да сжечь в конце концов. Надо буде, кстати, заняться этим. А вот герцогиню мне было девать некуда. Она, словно колдунья, отравляла меня собой и проникала в глубины сознания. Эта девушка, по сравнению с противниками на поле битвы, истязала медленно и мучительно. За последнюю неделю из-за нее я потерял отца, трон, гордость (да-да, если помните, я вставал на колени перед Джорджем), верного мне генерала и даже сон. Именно поэтому, толком не спав, сейчас я выглядел не многим румянее трупа и еле-еле волочил свое огромное тело в столовую.
Особенно тяжело мне далась прошлая ночь, ибо вечер, который ей предшествовал, да что там вечер — день, выдался очень «насыщенным». К моему собственному удивлению мои ночные кошмары были связаны отнюдь не с Джорджем. Мне не снилось то, как я встаю перед ним на одно колено, как умирает генерал Рольф или то, как мой брат восседает на троне, нет. Мне снилась Анна Аврора и эти сны были самыми ужасными из всех, что я видел за свои двадцать три года. Я просыпался чуть ли не каждый час то в холодном поту, то окутанный жаром и, засыпая снова, молился лишь о том, чтобы не видеть ее. Думаю, не сложно догадаться — мой посыл к Богам остался без ответа.
Мне снилось, как я провожаю уже не мою герцогиню в ее покои.
Вернее мне снилась ее спина, когда она в них заходила.
Меня дразнил звон золотых цепочек ее платья, которые не прикрывали спину. Ее голую спину. От этого у меня закипала кровь. Ее плавные движения, похожие на танец, заставляли золотые украшения ее наряда все больше и больше звенеть. Под эту дьявольскую мелодию я слышал во сне ее елейный голос, напевающий:
«Бесконечной любви и верности…. Бесконечной любви и верности».
Именно эти слова говорила Анна Аврора моему брату в тронном зале, поздравляя его с коронацией. И это сводило меня с ума.