— Знаешь, — произносит спустя час посиделок, — это хорошо, что никого вы не позвали. А то так бы стояла, обтекала, — и разливает остатки Мондоро по бокалам.
— Угу, — беру кусочек пармезана, говорят, он тут настоящий, итальянский, — так вроде постояла, подождала, не пришел, ну и ладно. В следующий раз.
— Вообще, я до сих пор понять не могу. Как так-то? Три года встречались, все было хорошо. И на тебе. Просто так, молча.
— Порою прилетает от тех, от кого меньше всего ждешь. Я слишком идеализировала Макса, закрыла глаза на многое. Зато теперь прозрела. Мудак он.
В этот момент со стороны входа в ресторан доносится звон битого стекла, а через мгновение вижу разъяренного мужика, который чуть ли не с ноги распахивает двери. При костюме, с цветком в петлице. А вида до чего сурового, жуть! Такое ощущение, что сейчас одним взглядом испепелит тут все. И как же не вовремя поворачивает голову в сторону нашего столика, само собой, видит меня, ибо я тут одна единственная прынцесса в свадебном платье, отчего глаза его становятся еще страшнее, а красивое мужественное лицо буквально перекашивает от первобытного гнева. Но я уже под градусом, так что, не боюсь, посему поднимаю бокал и киваю разъяренному красавчику с широченной улыбкой. Не одному тебе сегодня погано.
Глава 2
Ну, кажется, для него это был контрольный. Бедолага дергается, моргает, после чего уже спокойным шагом идет в бар. Вот правильно, накати там, как следует, полегчает. Мне же полегчало. Хотя нет, вру, не полегчало. Мне все еще погано. Не из-за Макса, нет, из-за себя. Моя беда в том, что я очень люблю наделять людей достоинствами, которых нет, всегда стараюсь думать о людях лучше, чем они есть на самом деле. Отчего, понятное дело, часто страдаю.
За первой бутылкой шампанского меж тем идет вторая, за второй третья. И только после нее моя проблема вдруг перестает таковой быть. Ну, не получилось в этот раз, подумаешь. Какие мои годы? Всего-то двадцать пять. Найду себе и лучше! Наверно.
— Я это, — хлопает каждым глазом по очереди Катя, — в уборную. Намондорилась я что-то…
— Угу, давай… только потом возвращайся.
— Всенепременно, и да, за фотиком следи. На второй такой уже не накоплю.
И как только моя драгоценная Катюшка уходит, к столику подплывает официант с еще одной бутылкой на подносе.
— Для вас, — засовывает ту в ведерко.
— Я не заказывала.
— Это подарок.
— М-м, от кого?
— Вот от того мужчины, — указывает на свирепого господина с цветиком в петличке. Правда, сидит он сейчас к нам спиной и употребляет далеко не шампанское.
— Благодарю, — киваю парню, — принимается.
Но что-то меня так тянет на поговорить. Наверняка же свирепый неспроста так расщедрился, наверняка человеку тоже плохо. И мне плохо. Тогда беру бутылку, через плечо перекидываю сумку с фотоаппаратом и иду в направлении бара.
— Спасибо! — ставлю бутыль на столешницу.
Бедолага как-то лениво поворачивается. Боже, а до чего красив! И вот есть в нем что-то иностранное, а еще что-то благородное. Наверно виной тому зеленые глаза и нос с небольшой горбинкой. Ох уж эти горбинки!
— Не за что, — отвечает с такой же ленцой. — Мои поздравления, — и скользит взглядом по платью.
— И еще раз спасибо, — затем киваю бармену, чтобы откупорил подарок. — А с вами, что не так? — обычно я людям в душу не лезу, но сегодня можно, сегодня я брошенная пьяная невеста.
— Со мной? — и густые брови ползут вверх.
— Ну да, по вашей слегка скукоженной розочке в петлице могу предположить, что вы как минимум друг жениха, а как максимум — жених.
— Тут вы правы, я тот самый максимум.
— Потому и спрашиваю, у вас-то что не так?
— Истинный джентльмен не плачется о своих неудачах, — криво усмехается и опрокидывает очередной стопарь.
— А тихо пьёт… кстати, не желаете к нам присоединиться? За нашим столиком так весело, — вижу свою подругу, которая немного по касательной возвращается за стол.
— И жених не будет против? — вдруг широко улыбается. О, мой бог! Какая улыбка! Катька будет в восторге от его фотогеничности.
— Наверняка был бы против, если бы решил прийти на свою свадьбу. Но он воздержался.
— В таком случае не смею отказать. Джентльмены не бросают дам в беде.
— Мерси, — поднимаюсь и произвожу неуклюжий реверанс.
— Pas du tout, ma chère, — звучит идеально чисто, без акцента.
Пресвятые угодники, он еще и так может!
Катя окончательно теряется, когда за столик я прихожу под руку с идеальным женихом, которого осмелилась обидеть какая-то ненормальная женщина.