Костюм переминался, бледнея. К нему подскочил другой костюм с гневным лицом, но ничего не сказал, только глянул на приближающегося старика.
Старик, не вникая в ситуацию, подошёл к Неделину и Лене - и вдруг протянул руку для пожатия. Они пожали.
Гуляете? - спросил старик.
Да... Знаете, как-то... Воздух... Природа...- смущённо сказала Лена.
Засмущался и Неделин, в старике он узнал Главного на сегодняшний день человека страны, который, очевидно, отдыхал на здешней правительственной даче. Ясно теперь, почему гражданин в костюме требовал их удалиться: освобождал Главному маршрут прогулки.
Сосны туг великолепные! - произнёс Главный, и все из его окружения заулыбались и посмотрели на сосны одобрительно, как бы хваля их за то, что они так постарались и угодили старику.
Это ваша вещь?- Главный указал на верхнюю часть купальника, лежащую на траве, Лена второпях забыла надеть её.
Да,- сказала она и сделала движение поднять, но чьи-то руки её удержали, потому что сам Главный уже сделал шаг в том направлении. Главный поднял и, держа двумя пальцами, преподнёс Лене.
Спасибо,- сказала Лена.
Ничего. Как отдыхается?
Нормально,- сказал Неделин.
Как снабжение здесь? Хватает покушать?
Хватает,- сказал Неделин и бодро махнул рукой: чего уж там!
Лица сопровождающих прояснели.
Но можно было бы и лучше?- с народной лукавинкой спросил Главный.
Нет предела совершенству! - удачно ответил Неделин, и лица сопровождающих стали совсем ясными.
А вы-то на диете, наверное?- обратился Главный к Лене.- Вот ведь стройненькая какая!
Я такая сама по себе,- сказала Лена.
Тебе повезло!- сказал Главный Неделину как мужчина мужчине и подмигнул.
Сопровождающие тоже мужчински посмеялись.
ВДРУГ:
Откуда здесь зеркало?- спросил Неделин неровным голосом.
Главный на это сказал голосом тоже зыбким:
Вы же сами этого хотели!
Что это? o это? - потерянно спрашивал Неделин.
Счастливо оставаться!- сказал Главный.- И по шёл прочь, следом двинулись сопровождающие, озадаченные странным диалогом.
Куда?! - закричал Неделин.- Задержите его! Что такое? Что случилось?
Идёмте,- говорил Главный.- Идёмте, им одним остаться нужно.
Неделин рванулся за ним, но на его пути встал человек в костюме, обнял его железными руками.
Ты что? Ты сдурел, что ли?
Ты меня - на ты?- затрясся Неделин, который, как вы уже поняли, был не Неделин, а перевоплотившийся в него Главный,- и упал в обморок.
Займитесь им, девушка,- сказал человек в костюме.
Глава 21
Лена кое-как привела своего спутника в чувство, он очнулся, но, очнувшись, такое стал говорить, что Лена ахнула. Он сказал, что он Главный, что произошло какое-то недоразумение, ему срочно надо на правительственную дачу, в двенадцать часов у него государственный телефонный разговор, затем приём министра тяжёлой промышленности, затем обед, затем игра в настольный теннис, затем написание резолюций, затем... А что скажет супруга, которая приедет завтра вечером?
Лена поняла, что в результате необыкновенной встречи её несостоявшийся любовник сошёл с ума. Первой её мыслью было бежать, но она была всё-таки добрая женщина и, рискуя своей репутацией, довела Главного до Пицунды, утешая его и во всём соглашаясь с ним, из автомата вызвала "скорую помощь". Через полчаса приехала "скорая" и увезла Главного. О происшествии обязаны были сообщить в милицию - и сообщили, а милиция и рада - в сумасшедшем был опознан находящийся во всесоюзном розыске Виктор Запальцев, спекулянт, перекупщик краденого, связанный с наркобизнесом и многими другими махинациями. На его след вышли уже давно, и уже саратовская милиция протягивала к нему руки, но он буквально за день до ареста скрылся, сказав жене, честной женщине, что летит в Сочи. Для очистки совести - потому что не может же преступник ехать туда, куда объявил,- попросили сочинскую милицию подключиться, та скоро отыскала его в одной из гостиниц с помощью администратора, указавшего на живущего не по средствам человека, но он опять скрылся, и след его был на некоторое время потерян,- и опять стал сужаться круг, но тут матёрый опытный преступник решил упредить и прибегнуть к методу, далеко не новому в преступном мире, - спрятаться в сумасшедшем доме.
Следователь, пожилой и видавший виды человек, был, однако, удивлён тем, насколько искусно Запальцев вошёл в роль,- не боясь того, между прочим, что, избежав уголовного наказания, может нарваться на серьёзные политические обвинения - ишь ты, кем себя называет, это и настоящему сумасшедшему непозволительно!.. Но вдруг и в самом деле свихнулся? Вызванному психиатру поставили чёткую задачу: уличить симулянта. Психиатр был в смятении; с одной стороны, все реакции пациента были нормальными, а с другой - он не сбился ни в чём, что касалось его мании. Да и в самой повадке, в манерах исследуемого, в проявлениях его державного гнева было столько натурального, что психиатру становилось не по себе. Он сказал следователю:
Кажется, этот Запальцев... если он Запальцев...
?!
Ну пусть без если бы. Кажется, ваш Запальцев в самом деле съехал с катушек. В конце концов, он ведь будет в изоляции - не у вас, так у нас, от нас тоже не убежишь.
Смотри,- сказал следователь.- На твою ответственность.
Я вас когда-нибудь подводил?- риторически спросил психиатр.
Вколов Главному умиротворяющие средства, его, уже осознавшего трагическую необратимость происшедшего, представили больным. Больные приняли его спокойно: Главный так Главный... Только какой-то тощий субъект начал беспокойно кружить вокруг него и наконец приблизился.
Будем знакомы,- сказал он.- Маркс-Энгельс-Ленин-Сталин! Посмотрите на меня в профиль!
Главный посмотрел.
Похож?
Главный не стал разубеждать.
Под вечер тощий проявил активность: сгруппировал людей и заставил их маршировать мимо Главного, выкрикивать здравицы и приветствия, махать флажками, вздымать транспаранты. Вместо флажков были ложки, вместо транспарантов - развёрнутые книги больничной библиотеки. Потом сочинил Главному приветственную телеграмму и призвал взять повышенные обязательства, кто-то начал отказываться, приструнили энергично и кратко, виновный взял на себя сверхповышенные обязательства, крикнули ура. Потом тощий завопил: "Броневик мне!" Подкатили стоящий в углу чёрный рояль, напевая хором "Вихри враждебные веют над нами" с припевом: "Эх, яблочко, куды котисся, в психдурдом попадёшь - не воротисся!" Тощий вскочил на рояль и объявил: "Товагищи! Геволюция, о необходимости котогой так долго говогили большевики, свегшилась!" А после этого рассвири-пел и закричал, указывая на Главного: "Свергнуть паскуду! Сбросить с корабля современности! Убейте его! Разоблачите его, дерьмо такое, и разобилитируйте!" Все бросились на Главного, тот хотел объяснить товарищам их ошибку, не соответствующую данному моменту истории, но в это время вошёл дюжий санитар.
Опять шум?- зычно спросил он и пошёл на тощего с краткой фразой: Караул устал!
Тощий соскочил с рояля и закрыл голову руками. Главный вздрогнул: по Гоголю и по Чехову он знал, что сумасшедших бьют. Но не в советской же стране! Санитар, однако, бить тощего не стал. Встав над ним, он траурно произнёс:
Работают все радиостанции Советского Союза! Важное правительственное сообщение. Сегодня в пять ноль-ноль по Гринвичу умер сами понимаете кто!
Тощий задёргался и упал на пол. Застыл. Санитар снял белую шапочку. Больные заплакали. Одни выстроились в почётном карауле, другие подняли тощего, недвижимого, понесли на руках, положили на рояль. Санитар остался доволен. Выходя, он, однако, добавил:
Ввиду запланированного парадокса истории про извести перезахоронение покойника в почётную его кремлёвскую, суку, стену.
Тощий живо вскочил и побежал куда-то; наверное, он знал, что процедура перезахоронения очень неприятна. Понурые больные, лишённые удовольствия, разбрелись по углам.
День и ночь, день и ночь думал Главный о том, что произошло,- и не находил объяснения. Смутно вспоминал он что-то о переселении душ. Что-то индийское, что ли... Но это лее глупости. Это - религия, это не научный взгляд на мир. Нет, лучше не ломать над этим голову, а подумать, как доказать, что он - Главный, Главный! Он каким-то образом вселился в тело случайного человека. Разыщите, разберитесь, примите меры! Но нужно что-то такое, что убедило бы всех. Главный вспомнил детскую книжицу "Принц и нищий". Какой-то американец написал. Его, Главного, детство было трудное, активное, и как-то не довелось ему в своё время читать этой книжки, а собрался однажды подарить внуку (роскошное издание, выполненное в единственном экземпляре)-и зачитался, зачитался и всё никак не мог оторваться. Уже позвонили и сообщили, что машина у подъезда, чтобы ехать на именины к внуку, а он всё читал, уже позвонила из соседней комнаты жена: мы едем или нет?- а он, сказав, что собирается, всё читал. Уже позвонил врач академик Менгит и спросил, как он себя чувствует,- и он ответил, что чувствует себя вот именно неважно, о чём просит известить всех. Никакой помощи не требуется, я просто полежу, всё отлично, но нужно полежать, жене скажите - пусть едет без меня, подарок купит по пути где-нибудь.