Бывшие — они как звезды, то неожиданно вспыхивают, то резко гаснут в вашей темной ночи жизни. В яркий солнечный день вы никогда их в своей реальности не заметите, а просто будете жить дальше.
Но признайтесь себе, когда вы, собственно говоря, вспоминаете о своих прошлых отношениях? Правильно. Когда ретроградный Меркурий накрывает с головой. Когда почему-то абсолютно все живут в счастье и достатке, а вот вы — такое единственное исключение из общепринятой нормы. К вам счастье идет и спотыкается через тридевять земель и из тридевятого царства, и где-то там — ваш Иван-Царевич, и именно сейчас он пытается поймать за хвост Синюю Птицу удачи. А вы сидите и ждете его в темной башне обыденности. А он там уже женился, «родил» детей, развелся и вот тогда-то и вспомнил о вас.
Первую неделю расставания пережить особенно сложно. Ты весь как на иголках от каждого воспоминания, которые непроизвольно льются бурным потоком в сознание, цепляясь за все самое-самое. И этот процесс остановить невозможно. Буквально умываешься слезами, а от каждого пришедшего сообщения вздрагиваешь, оказываясь в ловушке из страха и надежды. А это бесчувственный МЧС информирует вас о приближающихся дождях или засухе.
Дожди уже пришли. Мудак не пишет и не извиняется. Его даже не волнует, как я себя чувствую и что решила с отпуском. А следом новая волна отчаяния: «А вдруг он никогда не напишет?!» И тут наступает настоящее «Ледовое побоище». Всадники с криком: «За ЛЮБОВЬ!» сражаются и пытают утопить железных холодных захватчиков моей скромной души с лозунгом «Где же твоя ГОРДОСТЬ, Мирослава!»
Я вертела в руках телефон, и он молча реагировал на мое лицо: то включая, то выключая дисплей. Какая-то глупая игра. И зачем эти умные телефоны. Одно разочарование. Раньше же было как?! Дисплей загорелся — ага, звонок или сообщение. И становится сразу так радостно.
А тут он зажигается впустую. Его вообще не волнует, что я кого-то жду. Дождалась! Сообщение из банка: внести первый минимальный платеж по кредитной карте. Проанализировала встречу с мозгоправом, и мне пришло разумное решение — потребовать деньги обратно. Легче от визита не стало. А денег, откровенно говоря, жалко.
Хотя… Его вопросы о родителях немного задели за живое. Я никогда не думала, а хорошо ли жили мои родители? А насколько сильно они любили друг друга? Мне всегда было почему-то жалко папу. Он был таким милым, тихим и забавным…
И тут зазвонил домофон. Монитор показал, что за дверью с нетерпением ожидает, цокая каблуками, интересная и яркая дама, одетая как после модного показа господина Юдашкина.
Мамины духи своей мощью могли с легкостью вынести мою двойную железную дверь, но они лишь как шпионы тихонько проникали в мои апартаменты. Я стояла у входа и кусала ногти. Такой тяжелой поддержки спасения от одиночества я не хотела. Но родителей не выбирают, они сами как-то организовываются.
Тяжело выдохнув, молча открыла дверь.
— У тебя квартира в элитном районе, а все как-то несерьезно. Парковка далеко. Консьержка не знает, кто я такая. Вокруг стройка. Шум, бардак! Хорошо, что бомжей нет. Их же нет?
Я покачала головой.
Свою речь мама не говорила, а декламировала, не останавливаясь. Сразу прошла в гостиную и уселась на диван. Ее парфюм теперь месяц будет стоять не только в моей квартире, но и во всем подъезде.
— Ты плохо выглядишь. Тебе пора к косметологу. Сходи к Елене, она тебе бровки поправит, твои как бревна. И почему ты до сих пор в пижаме. Уже четыре вечера!
Мама сняла солнцезащитные очки, медленно стянула белоснежные перчатки и обмахивалась ими, словно веером.
Я, как самый преданный лакей, выслушивала плохое настроение от барыни и ждала приказов. Это была еще не вся речь — только после нее дочери будет положено вставить хоть слово.
— Стакан воды с лимоном, пожалуйста… Так почему ты дома?
— Здравствуй, мама! — как можно вежливее промямлила я.
— Здравствуй, Мирослава! — Мама оценивающе посмотрела на меня.
Я ушла за водой, но томный, слегка завывающий голос шестидесятилетней дамы с академическим выговором продолжал проникать в каждый уголок квартиры:
— Так почему ты дома и в таком виде? Я зашла случайно. Тут недалеко была выставка, меня пригласила Ирина Павловна, помнишь, она помогала тебе с французским? У нее родилась внучка. Третья! Какой ужас… Такое прекрасное время, а люди продолжают рожать детей. Надеюсь, ты… — Мама вдруг вскочила с дивана. — Не беременна? Я не готова к этому… слову… БАБУЛЯ! Отвратительно! Ты же понимаешь?
Напомню, мне тридцать девять, и вполне вероятно, вы подумали, что семья уже замучила вопросом: «Когда же внуки! Мы стареем, и ты тоже!»