— Пиздеееец, — тихо протянула Лариса, глядя как документы с ее стола, разлетевшиеся по листочкам, приземляются прямо на меня.
Я лежала на спине, силясь понять, что же такое случилось.
— Лариса Петровна, вы удивительно точно передали мои мысли. Соколова, — Пятницкий упал на колени и придержал мне голову, — ты жива?
— Не уверенна, — это был честный ответ.
— Ты какого хрена, Леля, взяла этот стул? — ругалась Лариса, сдобряя свои слова очень смачными эпитетами. — Он же разваливается на части. Я его подальше убрала….
— Так вы ж сами разрешили, — простонала я, задевая рукой горящий затылок, на котором наливалась здоровенная шишка.
— Ты встать можешь? — спросил Пятницкий, осторожно помогая мне хотя бы сесть. — Держись за меня.
Идиотизм ситуации просто зашкаливал. Лариса ругалась матом, глядя на треснувшее сидение стула, я отчаянно пыталась сообразить где у меня сейчас не болит, а Пятницкий терпеливо выносил весь этот сумасшедший дом, придерживая меня руками.
— Ты себе ничего не сломала? — спросил он.
— Не знаю, — фыркнула я, — я ж не рентген. Это вы у нас физик, Геннадий Иванович
— Прости, очки с рентгеном оставил дома, — в тон отозвался он, помогая мне все-таки встать на ноги. — Но, если уже огрызаешься, значит в норме. Оу, оу, держись ка, — я пошатнулась, но он меня удержал. — Лариса Петровна, куда можно сгрузить это ходячее бедствие?
— Давайте в кабинет Анатолия Борисовича, там диван есть, — хлопотала вокруг Ларочка, — боже, Леля, опять лицо….
Это я уже поняла, чувствуя как по щеке что-то стекает — видимо падая задела стол и рассекла бровь.
Осторожно придерживая за талию, Пятницкий проводил меня в кабинет и усадил на мягкий диван.
— Я сейчас сбегаю в буфет, у них там лед должен быть, — Лара бегала вокруг нас кругами, — Геннадий Иванович, присмотрите за ней, пожалуйста.
— Да не вопрос, конечно. Мне ж заняться то больше все равно нечем, у меня ж свободного времени полно, — ехидно отозвался мужчина, но скорее больше для проформы.
Лариса Петровна выскочила из кабинета и, проклиная на ходу и сволочной стул и мою невнимательность, полетела вниз.
— Голова болит? Тошнит? Спать хочешь? — спросил он, садясь рядом со мной и протягивая мне платок.
— Да вроде нет, — поморщилась я, прижимая тряпицу к рассечённой брови. — Больно, конечно, но скорее от удара. Не думаю, что есть сотрясение.
— Ага, — усмехнулся он, — сотрясать нечего.
— Вот так и знала, что вы сейчас гадость скажете, — пробормотала я, откидываясь на спинку дивана.
— Что ты на том стуле забыла?
— Плющ резала, — буркнула я и, глядя в его удивленное лицо, пояснила, — для мамы.
— Дай, — он забрал у меня свой платок и сам осторожно приложил к брови, не обращая внимание на мое шипение. Наши глаза встретились, и мы оба внезапно замолчали, не зная, что сказать. Похоже смутилась не только я, что, конечно, было слабым утешением.
— И кто у нас здесь такой фиолетовый и в крапинку? — веселый голос декана разорвал тишину.
Пятницкий отвел глаза, и я с облегчением перевела дыхание.
— Девочка, — продолжал Анатолий Борисович, — чтобы привлечь мое внимание, совсем не обязательно крушить мою приемную.
Круглое, доброе лицо светилось улыбкой и пониманием.
— Ларочку мою любимую вы куда, поганцы, услали?
— Толя, — вздохнул Пятницкий, — угомонись. Лариса ушла за льдом.
— О, тоже дело, — декан зашел за свой стол и наклонился над тумбой, — у меня и коньячок есть. Хм, даже лимончик завалялся. Ну что, болезная, — обратился он ко мне, — будешь?
— Толя, — с потрясающим терпением заметил Пятницкий, — ей бы врача….
— Гена, — точно так же задушевно отозвался декан, — она — химик. Мы все болезни спиртом лечим: внутри и снаружи. Держи, зануда, — он протянул стакан другу. — Запей стресс… хотя… мне-то красивые девушки на руки не падают. О, Ларочка, ты как раз вовремя со своим льдом. Будь другом, поделись.
— Так это для Ольги…
— Не переживай, она не против, — он подмигнул мне и нагло забрал у Ларисы Петровны пакет со льдом, бросив пару кубиков себе, Пятницкому и мне. — Да не ворчи, Ларочка, мы и тебе нальем.
— Да идите вы, мне еще приказы печатать, — беззлобно огрызнулась она, прикладывая остатки льда к моему лбу, махнула рукой и вышла.
— На, задохлик.
— Анатолий Борисович, — пискнула я, — не уверенна….
— Тебя не рвет, в обморок не падаешь, значит отделалась легким испугом и объятиями Гены. А стресс лечим старым проверенным способом.