— Выпусти уже меня, — собрав оставшиеся крупицы самообладания, прохрипела я, переходя на «ты».
Затуманенный взгляд цвета горького шоколада хаотично скользил по моему лицу, предлагая продолжить и одновременно выжидая.
— Давай, я помогу тебе искупаться? — хриплый голос звучал совсем близко, слишком соблазнительно, пробирая до мурашек, до умопомрачения.
— Нет! — громко сказала я и оттолкнула мужчину.
— Ты же хочешь меня, — не сдвигаясь ни на миллиметр от меня, сказал змей искуситель.
Рука Виталия Олеговича вырисовывала замысловатые узоры на моём бедре. Юбка была задрана до неприличия высоко, и из-под неё бесстыдно выглядывали края чулок.
— Давай сделаем друг другу приятно, — мурлыкал, как котяра, целуя мою шею, шеф.
— Я же сказала — нет! — почти простонала я.
— Виталий Олегович, — приглушённо позвала отца Камилла, стуча в дверь ванной. — Мне пить хочется, — хныкала она.
— Сейчас, милая, — аккуратно поднимаясь с меня и подавая руку, отозвался мужчина.
Посмотрел таким горящим взглядом (наверняка видок у меня был ещё тот) и, подмигнув, пошёл к ребёнку.
Виталий
— Виталий Олегович, мне пить хочется, — стучалась в дверь ванной дочь, никак не могу приучить её одну ходить в кухню, боится вечером туда даже заглядывать. Вот и сейчас я сам виноват, забыл оставить на прикроватной тумбе стакан с водой.
— Сейчас, милая, — крикнул в ответ ребёнку. Нужно будет сводить её к психологу, разобрать ситуацию, но пока я Камиллу не трогаю, даю ей время, чтобы освоилась.
На лежащую девушку с разметавшимися по полу волосами смотрел со странным чувством. Она выводит меня из себя, но как же хочется прикоснуться к ней! Провести кончиками пальцев по щеке и по манящим губам. Скользнул взглядом по точёной фигурке, и в штанах сразу стало ещё теснее. Не сказав ни слова, развернулся и вышел из ванной, прикрыв двери, чтобы Мила не увидела там Маргариту.
Камилла топталась у двери в свою комнату, пижамка прилипла к телу. Неужели все дети такие худенькие? Да нет, мне кажется, у неё болезненная худоба. Вспомнил слова Сюзанны, которые она сказала в тот роковой день:
— Слушай, Клюжечев, — даже не поздоровавшись, начала она. — Аборт я не сделала по медицинским показаниям, так вот! — картинная пауза, а меня начало всего трясти от её заявления. — Ками я отправляю тебе, мой муж не хочет воспитывать чужого спиногрыза, да и я не горю желанием с ним ругаться из-за этой несносной девчонки! — с истерическими нотками в голосе верещала она. — Оплачивать пансион Роджер не желает, а у меня на неё нет лишних средств, да и мой муж хочет наследника, так что либо ты забираешь её себе, либо я её просто сдаю в детдом! — припечатала эта сука, а у меня весь воздух из лёгких вышибло. Стоял на парковке и пытался сделать хоть один вдох.
— Как её зовут? — сипло спросил мегеру.
— Камилла Витальевна Розенблюм, фамилию я ей дала свою. Так что ты решил? — в голосе некогда любимой женщины послышался смешок.
— Я приеду за ней, — выдавил из себя.
— Не стоит, я её уже отправляю самолётом по доверенности, моя мамаша, — на этом слове Сюзанна споткнулась, но быстро продолжила. — Короче, на неё доверенность и все бумаги оформлены, её номер пришлю смс. Это она настояла, чтобы ты знал о дочери, хотя… Мне реально плевать, что с ней будет, — хохотнула женщина и бросила трубку.
С кем конкретно будет лететь ребёнок, я не понял, но таких матерей, как Сюзи, нужно сажать на кол и пускать кровь прилюдно, чтобы они по капле прощались с жизнью и думали о том, как неправильно поступили!
— Виталий Олегович, — вывела из раздумий, взяв меня за руку, дочь. — Вам плохо? — и столько участия в карих глазках, что захотелось прижать её к себе и защищать.
— Нет, всё хорошо, милая! — улыбнулся я ребёнку. — Ты что будешь пить? — не отпуская её маленькую ладошку, которую она впервые за эти дни доверчиво вложила в мою руку, спросил я.
— А можно сок? Апельсиновый, — тише добавила она.
— Конечно, можно, — улыбнулся малышке. — Надеюсь, свежевыжатый? — подмигнул я ей.
— А можно? — глазки сверкнули в свете ламп, когда я помогал устроиться за барной стойкой, на которой стояла соковыжималка.
— Ещё бы! Просьба моей принцессы для меня закон! — серьёзно ответил Камилле, на что она опустила глазки, и румянец заиграл на её щеках.
— Спасибо, — совсем тихо ответила она. А я принялся за работу, и через пару минут перед ребёнком стоял стакан сока, а она наконец-то искренне мне улыбнулась и почти залпом осушила его. — Вкусно, я могу кое о чём ещё попросить? — подняла она на меня молящий взгляд.