Наталья Духина
Я не зомби!
Глава 1
Темно. Абсолютная чернота. А глаза-то у тебя открыты, милая?
Похлопала веками – открыты. Так темно или ослепла?
Тело! У меня должно быть тело, помню точно. Сжала кулаки – сжимаются. И ноги – подозрительно странным образом, но шевелятся.
Я разозлилась.
Меня что, в гроб определили? Собралась с духом и изо всех сил ломанулась встать.
Получилось. Значит, не в гробу. Ф-фу, аж сердце зашлось – а ну как и вправду похоронили заживо.
Прошлась на ощупь вдоль стеночки. Углы по сто двадцать градусов, стороны по два метра – в периметре получается шестиугольник. Никак наш родимый бокс для подопытных? Он самый, вон и вмятинка характерная.
Почему я здесь?
Памятью ослабла, что ли, ты ж сама восторженно верещала, когда Леха предложил! «Это тебе подарок ко дню рождения!» – сказал. Оригинальный такой подарочек – считать мозг и записать на носитель. Иметь свою копию мало кто может себе позволить: в массовое производство технологию пускать не предполагалось, да и хранение требует особых условий.
Стоп. А если я копия и есть? В обезьяньем, допустим, теле?
Да ну, не может быть. Хотя… показалось или нет, будто пальцы прошлись по волосатому покрову вместо гладкой кожи?
Черт-те что мерещится. Отложим версию как маловероятную. И кончаем морочиться, работаем.
В стену должна быть вмонтирована такая ма-аленькая штучка – для персонала, случайно запертого. Сотруднички у нас раззявы те еще, обезопасились втайне от начальства. Ага, нащупала. Нажала строго определенным образом.
И скрючилась от хлынувшего света. Дуреха, глазки-то прикрывать надо! Но разглядеть успела: никакая я не обезьяна. Обычная женщина.
Наверное, что-то пошло не так во время процедуры. Считывание происходит в удобном кресле, в нем же пациент и очухивается. А не в темном боксе. Я спокойна, спокойна. Десятки раз проделывали, ни разу никаких эксцессов. Но то ж с другими. А с тобой, Наталья, всегда чепэ, сколько себя помню… Не распыляйся на философию, свыклась со светом – и вперед, наружу!
А снаружи-то – никого… Не ждали, называется.
Если меня изолировали – значит, не стоит афишировать, что я освободилась. Что-то мне все это не нравится… шутка какая-то дурацкая. Ну, погодите…
Заперла бокс с внешней стороны на известный код. В окошке наблюдения, настроенном на инфракрасный режим, подправила картинку: стерла свой выход, скопировала мувик длительностью полчаса, где я безжизненно валяюсь, и поставила циклить. Ха, Леха, это тебе привет от меня, потом вместе поржем.
Стащила халат из закутка бабы Маши, нашей уборщицы, накинула на плечи и в обход камер добралась до своей комнатки.
Да, у меня собственный кабинет. Маленький, но сам факт приятно греет самолюбие. Петрович постарался, мой научный руководитель еще с аспирантуры, и защититься тогда помог, и с работой – взял к себе в группу. Институт у нас престижный, с улицы не попасть. Повезло, одним словом, с шефом, хороший мужик. И сама я хорошая, умная, добрая (хвалить себя, повышая самооценку, рекомендовал штатный институтский психолог).
Запустила комп.
И обалдела.
Кто смел касаться моего сокровища?! Почему фон другой?! Что за новая папка в рабочем разделе, да еще и запароленная, вот гады… Перешли черту, называется. Игривое настроение испарилось.
Ввела поочередно свои секретные пароли, и на третьем – самом интимном, если можно так выразиться – директория открылась. Сердце екнуло. Кроме меня, этот пароль не знал никто – вообще. Рылись в моем мозге? Зачем?!
Число! Какое сегодня число?
Боже ж ты мой, день рождения у меня 22 января, и ложилась на считывание я чуть загодя – двадцатого… А компьютер утверждает – нынче 25 июля! И ведь не врет: за окном – лето, как сразу-то не сообразила, вся из себя умная… Хорошо хоть год один в один.
Господи, а кто и что с Танькой? Перед уходом на процедуру предупредила заведующую, чтобы если что – Таню в круглосуточную группу определили. Неужто до сих пор ребенок в саду? Она же с ума сойдет, пять годиков всего, ребенок без мамы не может!
Погоди гнать волну, думай еще, час на фоне полугода – не время! В содержимое вникай, в содержимое! Панику к черту, все эмоции и думы после!
По прочтении оправила мешковатый халат, для пущей конспирации повязала косынку и, прихватив из угла веник, неспешно побрела в душ, как есть уборщица. Мысли разбегались, словно тараканы при внезапно включенном свете. Женщин у нас мало, дамская половина санитарной зоны обычно пустует. И в этот раз никого. Заперла дверь, скинула одежку. Встала перед большим зеркалом, вперила взгляд в отражение.