— Ох, милостивый основатель, — твоя бабушка вновь низко поклонилась, перестав уговаривать тебя соблюсти правила приличия, а ты лишь закатила глаза на это действо, — у нас случилась большая беда. Только вы можете нам помочь!
— И что же это за беда? Ну же, я вас внимательно слушаю, — и блондин, сидя на своей подушке по-турецки, подпер подбородок рукой, опираясь на одно колено, тем самым показывая готовность внимать голосу женщины.
Все-таки он был более чем странным, хотя и симпатичным, спору нет. Его яркие глаза, длинные светлые волосы, немного бледная кожа и высокий рост делали из него писаного красавца, как и рассказывали подруги, с чем тебе невольно пришлось согласиться. Спокойная манера речи мгновенно располагала к себе. Да, возможно, он не так плох, как ты думала поначалу, но он все равно был слишком подозрителен.
— Моя внучка, Т/и, — начала она, — понимаете, она… Она совсем перестала испытывать эмоции! Вот уже почти месяц она не улыбается, не смеется, не плачет, не злится. Совсем ничего не испытывает, понимаете? Я так за нее переживаю. Ее жизнь потеряла всякие краски, и я даже не представляю, что мне с ней делать. Ведь если она продолжит ходить с таким каменным лицом, то она не то, что себе вред принесет, ее же ни один мужчина в жены не возьмет! — причитала бабуля, а ты все больше кривилась от её слов.
Хотя, бабушка ведь не врала, ты действительно уже целый месяц ничего не чувствовала. Ни тоски, ни грусти, ни боли. Что уж говорить о положительных эмоциях вроде радости или любопытства. Однако ты не видела в этом никакой проблемы для себя. Более того, ты сама заставила себя закрыть все чувства на замок и похоронить их глубоко внутри. Нет эмоций — нет проблем. Нет эмоций — нет неприятных воспоминаний из прошлого, которое ты бы не хотела ворошить.
— Ах, бедняжка, — мужчина демонстративно прикрыл рот ладонью, громко ахнув. — Но наверняка такое поведение не беспричинно? Может, в жизни дорогой Т/и-сан случилось что-то плохое?
— Случилось, милостивый Доума-сама, случилось! — снова запричитала бабуля, закивав, словно китайский болванчик. — Такая трагедия, такая трагедия!
Ох, как же ты хотела сбежать из этого храма куда подальше. Туда, где бы тебя не смогла достать ни бабуля, ни падкие на мужские чары подруги, никто и ничто. Будь ты хоть немного постарше, ты бы с удовольствием развернулась и ушла отсюда, потому как имела бы на это полное право. Но, увы, до твоего совершеннолетия оставалось еще добрых три года, поэтому ты находилась под опекой пожилой женщины, матери твоей матери. И если сейчас она начнет рассказывать сектанту, что за трагедию ты пережила, ты точно впадешь в истерику. Ты не можешь позволить эмоциям вновь захватить свой разум. Они должны быть закрыты под замком.
— И что же, что же за трагедия? — взволнованно поинтересовался блондин, у которого, кажется, даже глаза заблестели от любопытства.
— Бабушка, молчи, — ты полуобернулась к сидящей на коленях женщине и недовольно зыркнула на нее.
Она так же недовольно посмотрела на тебя исподлобья, скривив губы. Ее явно раздражало твое упрямство и непочтительное поведение. Что ж, ты свою родню тоже не особо жаловала. Волновало ли ее состояние твоего здоровья из-за отсутствия эмоций? Ха! Конечно, нет. Она просто хотела как можно скорее сбагрить тебя замуж. Увы, но твое каменное лицо отпугивало потенциальных женихов. А вот если бы родители были живы, они бы не допустили такого отношения к тебе…
— Милостивый Доума-сама, прошу простить мою внучку. Из-за пережитого горя она стала совсем непослушной и дерзкой, — вместо язвительного ответа тебе, бабушка поспешила извиниться перед сектантом, уткнувшись лбом в деревянный пол.
Оу, неужели ей было стыдно за тебя? Вообще-то, тебе сейчас тоже было стыдно за нее. Этот мужчина не заслужил такого почтительного отношения к себе.
— Все в порядке, И/б-сан, — мягко улыбнувшись, заверил ее Доума. — Если Т/и-сан не хочет, чтобы вы рассказали об этом, может, она сама поведает мне, что же с ней случилось? — он перевел заинтересованный, пронзительный взгляд на тебя, продолжая улыбаться.
От его взгляда у тебя по коже пробежал табун мурашек. Каким бы красивым он не был, под этой личиной явно скрывается совсем другой Доума. Может быть, злой и кровожадный… И откуда у тебя только берутся такие негативные мысли?
— Не хочу, — упрямо заявила ты, сложив руки на груди, пряча их в широких рукавах нежно-розового кимоно.
Лицо мужчины на мгновение исказилось в недоумении, уголки его губ опустились. Его глаза, переливающиеся всеми цветами радуги, внимательно смотрели на тебя, будто бы изучая. За те несколько минут, что вы были здесь, он успел показать вам, наверное, с десяток разных эмоций. Но почему-то все они казались тебе фальшивыми, наигранными. Возможно, он просто делал то, чего от него ждали люди, за счет этого зарабатывая их доверие.
— Хорошо. Если ты не хочешь рассказывать, я не стану заставлять тебя, — наконец, ответил блондин, вновь улыбнувшись. — Но тогда позволь пригласить тебя на прогулку по моему саду? Прошу, не отказывай мне, милая Т/и-сан.
Он так жалостливо просил тебя об обычной прогулке, что ты невольно задумалась. Может он и неприятен тебе, как человек, но прогулка с симпатичным молодым мужчиной, может быть, окажется полезной тебя. Глядишь, бабуля хоть ненадолго успокоится.
— Ох, милостивый Доума-сама, моя внучка почтет за честь сопроводить вас на прогулке, — вместо тебя ответила пожилая женщина, снова поклонившись. Но, видимо, Доуму волновало именно твое согласие, поэтому он продолжил выжидающе смотреть на тебя.
— Ладно, я согласна, — вздохнув, произнесла ты.
— Чудесно! Просто чудесно! — обрадовался блондин, поднимаясь на ноги, и громко хлопнул в ладоши. — Тогда оставьте нас.
Твоя бабушка в очередной раз низко поклонилась, стоя на коленях, затем медленно встала, продолжая склонять голову, и покинула помещение. Следом за ней вышли служители храма и еще несколько человек, вероятно, такие же посетители, как и ты с бабушкой.
Доума прошествовал к тебе; ткань его хакама еле слышно шелестела от движений. Шаги его были большими, и, когда он подошёл к тебе, ты поняла, что он был выше тебя, пожалуй, на целый сяку*. Возвышаясь над тобой, он мило улыбался тебе. И всё же, что-то в этой улыбке настораживало тебя.
— Идем, дорогая Т/и-сан. Я проведу тебе экскурсию по своему саду, — он подставил тебе свой локоть, и ты, чуть помедлив, взяла его под руку.
Он подвел тебя к створкам сёдзи и легким движением ладони отодвинул одну из них, открывая вид на внутренний двор храма. Вы вышли на деревянную веранду, и ты смогла хорошо разглядеть владения сектанта. Прихожане наверняка делали много пожертвований культу, раз они смогли отстроить такое место.
Ты смогла различить несколько сортов деревьев, более десятка сортов цветов и еще множество каких-то кустарников. И среди этого многообразия зелени расположились камни причудливой формы, статуи, расписные горшки, скамейки и искусственные водоемы. Что ж, ты была вынуждена признать, раскинувшийся перед вами пейзаж оправдывал название культа «Вечный Рай». Сад, действительно, казался кусочком Рая на земле.
Единственное, что вызвало у тебя сильное недоумение — это небо. Вернее, витражный потолок, за которым были скрыты небо и солнце. Это ни в коем разе не умаляло красоты сада, хотя и казалось тебе странным. Тем не менее, воздух здесь был чистым, чуть прохладным, а еще ты могла поклясться, что слышала редкое щебетание птиц.
— Я рад, что тебе понравился мой сад, — отвлек тебя от разглядывания природы Доума. — Но все самое интересное еще впереди, милая Т/и-сан, — томно протянул он, утягивая к ступенькам, ведущим с веранды вниз.