Ты родилась в семье без отца и жила с больной матерью и старенькой бабушкой. Обе женщины знали, что не смогут долго приглядывать за тобой на этом свете, потому постарались с раннего детства подготовить тебя к самостоятельной жизни. Обучение игре на сямисэне — доступном для вас инструменте — было идеей твоей мамы, а благодаря бабушке ты смогла выучить сотню или чуточку больше старинных преданий, мифов и легенд. С десяти лет ты тренировалась рассказывать их сюжеты под аккомпанемент музыкального инструмента, и, без преувеличения, у тебя получалось очень даже не дурно.
Ты покинула свой родной городок уже достаточно давно и все время шла только вперед, продвигаясь по стране и путешествуя. У тебя не было ни друзей, ни родных, но ты не унывала и верила, что все еще впереди. В конце концов, ты еще так молода, чтобы отчаяться и загнать саму себя в гроб. Человеческая жизнь и без того коротка, чтобы добровольно лишиться ее радостей. А окружающий тебя мир был так прекрасен, что не изучить его ты просто не могла. В конце концов, на что еще дано нам право существовать на этой земле? Молиться и наслаждаться каждым прожитым днем — вот в чем истина.
Ресторанчик, в котором ты выступала, находился возле торгового порта. Близился вечер, и народ уже должен был собраться там. В основном твоей публикой были моряки, которые были завсегдатаями этого заведения. Помимо них твои выступления также слушали путешественники вроде тебя и простые горожане. Тебе повезло, эти люди умели ценить искусство. Даже самураи, коих здесь было немало, пусть и выпивали, не буянили и не мешали тебе зарабатывать на жизнь. Никто даже не приставал к тебе, хотя любой мог воспользоваться твоей беспомощностью и позариться на невинность и чистоту души. Да, тебе определенно повезло.
Подходя к ресторану, ты слушала жалобные крики одинокой чайки и вдыхала соленый запах моря. Однако чем ближе становилось заведение, тем сильнее становился другой запах, волнующий, тревожащий. Запах крови.
Может, стоит остановиться, пока не поздно, развернуться и пойти прочь отсюда? Подальше от этого места, из этого города? Но ты не прислушалась к своему шестому чувству и продолжила путь, стремясь на приносящую удовольствие работу. И потом, кто вообще сказал, что этот запах исходит из ресторана?
Стоило войти внутрь одноэтажного здания, в котором обычно был настоящий аншлаг, как до твоего слуха донеслась музыка ветра, оповестившая всех о твоем приходе. А запах крови — запах смерти — достиг своего пика и перебил собой все остальные ароматы. Здесь всегда пахло жареной рыбой, зеленым чаем и саке, но не сегодня. А еще здесь всегда бились десятки сердец твоих слушателей, но и это сейчас было не так.
Ты слышала размеренный стук всего одного сердца. Неизвестный стоял напротив тебя, его дыхание было размеренным, а аура — тяжелой. Он развернулся, и до тебя донесся еле слышный скрежет металла. Значит, это мечник. Самурай, а может ронин. Похоже, он убил всех, кто был в ресторане. Страшно, кровожадно, жестоко. Если бы ты обладала зрением, ты бы наверняка испугалась увиденного.
— Кто… ты?.. — спрашивает незнакомый мужчина. У него низкий, немного хриплый голос, а интонация резкая, холодная, словно сталь.
Ты не была готова расстаться со своей жизнью именно сегодня, но и бежать не видела смысла. Если этот человек, от которого, на самом деле, веяло далеко не человеческой силой, смог расправиться с не одним десятком умелых мастеров меча, бойцов, то ему ничего не стоит прикончить кого-то вроде тебя. Догнать, загнать в угол и убить.
— Путешественница, которая зарабатывает на жизнь игрой на сямисэне и рассказыванием историй, — просто ответила ты, чуть пожав плечами. Музыкальный инструмент, украшенный омамори — амулетом, защищающим от темных сил, висел за твоей спиной. — Кажется, вы убили всю мою публику. Жаль, мне ведь так хорошо платили здесь, — посетовала ты, легонько качнув головой.
— Ты… не видишь?.. — немного удивленно поинтересовался мужчина, и ты глубоко вздохнула. На самом деле, ты давно привыкла к такому вопросу и ничуть не удивилась, что даже убийца задал его.
— Зрения я лишена, но остальных органов чувств — нет, — коротко ответила ты.
От незнакомца веяло угрозой. Но даже ронины имеют понятие чести. Ты надеялась, что он не убьет тебя, как свидетельницу или просто очередную жертву. Не должен. Однако же… может ли столь жестокий человек обладать хотя бы толикой жалости и сострадания?
— Ясно… — сухо произнес он и замолчал.
На какое-то время между вами повисла тишина. Он не двигался с места, как и ты. Стояли, не шелохнувшись, и оба, наверное, чего-то ждали. Но ты посчитала, что смысла в пустой трате времени нет. Что толку оттягивать, вероятно, неизбежное?
— Вы убьете меня? — спросила, наконец, ты, нарушив молчание.
Как бы то ни было, бояться смерти глупо. С любым это произойдет однажды. Так сказала тебе бабушка за день до того, как отошла в мир иной. Но Будда никого не оставит — немногим позже продолжила мысль твоя матушка, прежде чем отправилась в след за ней. Ты тоже верила в это, потому не боялась спрашивать напрямую.
— Я… думаю… — прозвучал его ответ.
— Тогда позвольте сыграть вам, пока вы не решили? — предложила ты, мягко улыбнувшись. — Каким бы не был исход, я хочу порадовать вас какой-нибудь легендой.
— Почему… ты решила… что мне это… понравится?..
— Всем нравится, — без тени сомнения призналась ты, ни сколечки не приукрасив реальность. Ты лишь процитировала то, что слышала почти каждый день.
Людям нравилось слушать тебя — это правда.
— Хорошо… — немного помолчав, решил он.
Ты уверенной поступью, но короткими шажками, начала идти вперед к маленькой сцене. Ты лишь переживала, что можешь случайно запнуться о чье-нибудь бездыханное тело, а более на твоём пути препятствий возникнуть было не должно, так как все столы располагались по краям от деревянного возвышения. Шаг, шаг, еще шаг, и ты почти уперлась носом в мужскую грудь. Ты поняла, что незнакомец был достаточно высоким. А еще запах крови вокруг перебивал его естественный аромат, в котором было что-то ненормальное, незнакомое.
Люди так не пахнут.
— Отойдите, пожалуйста, — мягко попросила ты.
Он молча отошел в сторону и перестал преграждать тебе дорогу. Под его ногами очень тихо захлюпало. Может быть, там лежал чей-то окровавленный труп.
Привычно устроившись на сцене, сев на колени, ты взяла в левую руку сямисэн, а в правую — плектр*. Но прежде чем начать, ты решила уточнить у единственного слушателя, какую бы легенду он хотел послушать.
— Не имеет… значения… — ответил он.
Странно. Обычно публика любит заказывать тебе определенные, любимые ими истории. Поэтому ты удивилась, но не подала виду. Лишь коротко кивнула и извлекла короткую мелодию, проведя плектром по струнам. Рассказ начинается.
Давным-давно проживал в Киото известный самурай по имени Кинтоки. Вскоре после женитьбы на своей возлюбленной, принцессе Яэгири, он впал в немилость при дворе из-за клеветы и был выслан из столицы. Не прошло и двух лун, как он скончался, оставив жену одну. Бедная принцесса бежала в страхе от мести друзей своего мужа и скрылась в горах Асигара.
Ты проводила по струнам и в нужные моменты зажимала их пальцами, играя плавную музыку, даже немного грустную, создающую нужное настроение тревоги в самом начале. Но затем вновь вернулась к спокойному темпу, который предзнаменовал появление нового персонажа.
Вскоре она родила мальчика и назвала его золотым ребенком, Кинтаро. Кинтаро с самого детства был непомерно силен. С десяти лет мальчик ходил в лес и помогал лесорубам. Горы Асигара были безлюдны, и детей здесь не было, поэтому играть ему было не с кем. Но Кинтаро нашел себе друзей среди зверей. Он подружился с Оленем, Зайцем, Обезьяной и Медведем и научился их звериному языку.