- Мужики, может, я сам пойду? - подаю голос, - А то вы так себе все руки до земли оттяните?
Удар кулаком под дых, показал, что ребята на разговоры не настроены.
- Ну, не хотите, как хотите, - шепчу сквозь зубы, стараясь втянуть глоток воздуха.
Ответом мне стал удар под ребра, прилетевший теперь с другой стороны. Желание общаться пропадает совсем. Намек понял. Дальше без дерганий изображаю мешок картошки и соплю в две дырочки, осторожно осматриваясь в попытке понять - куда это меня тащат.
Наконец, волочение прекратилось. Мои сопровождающие отпустили руки, и я плюхнулся на пыльный пол. Потом один из сопровождающих поднял меня за шкварник и воздел на ноги. М-да, вот и минус моего нового гибкого, мускулистого, но худого тела. Будь я в своих прежних кондициях, ребята бы сильно упарились.
Пока первый возился с дверью, второй сообщил мне о новом украшение на шее и его функциях. Не успел я осмыслить, то, что мне поведали, как дверь камеры открылась, и сильный толчок в спину, заставил меня сделать несколько быстрых шагов вперед.
***
Спустя примерно четыре часа, когда надзиратель, крепкий темноволосый мужик лет пятидесяти, открыл дверь, я как раз заканчивал выводить второй куплет песни Сектора Газа:
В клетку днём облака, в клетку ночью луна,
И сияньем своим, будоражит она,
Пьют на воле кенты и с подругами спят,
Они там, а я здесь, я взял вину на себя.
Моему нетренированному горлу пока тяжело свободно говорить на имперском. Вот и тренируюсь, а за одно и развлекаю себя как могу. Сначала перевожу текст на имперский, а потом пою. Кстати, ничего так получается, хоть и с акцентом, но мелодично. На слух и голос я никогда не жаловался. Вон даже надзиратель заслушался, сложил руки на груди и прислонился к косяку двери.
«М-да, наверно тебе нужно было в менестрели идти, а не в маги. Сейчас бы сидел в какой-нибудь таверне, рвал на арфе струны за весь оркестр, да песни распевал».
- Пошли менестрель, - сказал мне надзиратель, - там с тебя видеть хотят.
Делать нечего, поднимаюсь с соломы, отряхиваюсь, закладываю руки за спину и, выйдя из камеры, встаю к противоположной стене, ожидая пока надзиратель закроет дверь.
- Сидел? - задал он вопрос моей спине.
- Можно и так сказать.
- И за что?
- Понятия не имею, - пожимаю плечами, - мне не докладывали, как и в этот раз.
- Темнишь ты что-то, тёмный - сказал мужик и заржал от собственной шутки.
Петросян, блин! Хорошо хоть, что как давешние вертухаи кулаки мне о ребра не чешет.
Отсмеявшись, надзиратель взял меня за плечо и, развернув налево, направил по коридору:
- Иди вперед и не оглядывайся.
Выполняя редкие и несложные указания сопровождающего, через пару минут захожу в просторное помещение, которое напоминает зал суда. Хм, да вообще-то это и есть зал суда. Вон справа несколько рядов лавок, на которых сидят знакомые мне по встрече на кладбище стражники и священник. Остальные сидящие люди мне не знакомы. А я сегодня популярен - свободных мест нет. На взгляд в зале суда присутствует человек тридцать.
Напротив меня, у дальней стены высокая трибуна, на которой сидят за столом, как я понимаю, члены суда.
«Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире!» - подключился приколист.
Молодца, но что-то мне подсказывает, что присутствующие гуманизмом не страдают.
Мой сопровождающий подвел меня ближе к трибуне. Теперь я могу более детально рассмотреть судей.
Их трое. Первый, сидящий слева судейской трибуны - худой высокий священник с пожелтевшим лицом - явный представитель инквизиции. Судя по взгляду, которым он меня наградил - адвокат мне не поможет. Святой отец - фанатик и уже всё для себя решил - костёр меня заждался. Скорее всего - это обвинитель. Второй, сидящий по центру - брюнет среднего возраста с правильными чертами лица и волевым взглядом, в богатых расшитых золотом одеждах. Этот, похоже, старший. Наверняка представитель местной власти. Он и есть судья, что вынесет мне приговор.
Третьим, как это ни странно был маг. Пожилой, полноватый мужчина в мантии. Судя по цвету мантии - целитель. Его взгляд мне поймать не удается, поскольку мужик его старательно прячет и отводит в сторону. Ага, это похоже мой адвокат. А вот то, что он отводит взгляд - это плохо. Для меня плохо.
Мой сопровождающий подвел меня ещё ближе к судьям, туда, где на каменном полу комнаты был начерчен круг. Ну, хорошо, что в клетку не посадили и не заперли. Так, пешком постою.
- Выйдешь за пределы круга без разрешения, ошейник тебя убьёт! - предупредил он меня. - Заговоришь без разрешения члена суда, ошейник начнёт душить.
Блин, лучше бы все-таки посадили в клетку. И кто тут вспоминал, про самый гуманный суд?