— Я что, правда какой-то князь?
— Нет. — Человек в чёрном оставался абсолютно спокоен. И смотрел мне прямо в глаза.
Я покосился на застывшую медсестру:
— Но она думает…
— Она думает, что да.
— А Таисья? — Перемазанная в собственной крови девчонка никак не реагировала ни на нашу беседу, ни на своё имя. Но дышала глубоко и ровно. — Она тоже так думает?
— Это зависит. — Опричник чуть качнул головой, продолжая испытующе смотреть на меня. — Раз ты всё ещё жив… Наверное, ты смог её обмануть. Или она зачем-то тебя пока пожалела. Любой из этих раскладов можешь смело записать в свои достоинства.
— «Пока», значит… А вот этот… — Я заглянул за Ульяну на кучку пепла возле окна. — Этот упырь вообще смотрел на меня, как на пустое место.
— Кривошеины почти на всех так смотрят. — Парень в пальто тоже покосился на пепел и чуть заметно пожал плечами. — Это ещё ни о чём не говорит.
Соображая, как бы правильнее задать следующий вопрос, я вспомнил тот кипучий гнев, который поднялся во мне от душного бессилия.
— А я его… Я его типа убил?
Не то что бы это меня волновало. Хотя я ещё никого не лишал жизни до этого, не считая помойных крыс и дворовых пустобрёхов. Отчего-то смерть этого хлыща меня даже немного радовала… И неприятно было лишь от того, что он так мало помучился.
В этот раз опричник размышлял над ответом немного дольше. Закончив осматривать кучку, он ещё пару секунд сверлил меня своим пронзительным взглядом:
— И да и нет. — Наконец-то проронил мой собеседник.
— В смысле?
— Сейчас он определённо мёртв… — Парень в чёрном снова покосился на пепел. И слегка кивнул своим мыслям. — Но это временно.
— Да как так-то⁈ — Я, конечно, слышал о том, что благородных так просто не укокошить. Но то, что они могут воскресать из мёртвых… Интересно, что по этому поводу думает Имперский Синод?
— Об этом позже расскажу… Ещё что-нибудь хочешь знать прямо сейчас?
— Да ни фига себе «ещё»… — Я снова ненадолго потерялся в своих непонятках. И оглядевшись, начал перечислять вопросы,приходящие на ум. — А где мы вообще? Что это за халупа? Какого чёрта я здесь делаю⁈ Что вам от меня нужно⁈
Человек в чёрном дождался, пока у мня кончится дыхание. И поднял руку, дав понять, что настало время ответов.
— Это… — Он обвёл рукой вокруг. — Ротенбургский Императорский Ликеум. — Похоже, он до сих пор не шутил. Оглядев всю комнату, опричник чуть задержал взгляд на странной потолочной выпуклости. — Дважды орденоносный имени…
— Чего-о-? — Задыхаясь от удивления, я не стал дожидаться, пока парень перечислит все регалии всем известного учреждения для студентиков из элиты. — Да он же… — Я развёл руками, пытаясь обозначить роскошь, которую я представлял себе раньше и снова заглянул в пыльный коридор. — А тут… — И перевёл взгляд на лужу крови под застывшими девчонками. — И ещё это…
— В данный момент Ликеум немного… — Подыскивая нужное слово, опричник задумчиво приподнял бровь. — Немного задекорирован, если можно так выразится. Для праздничного мероприятия.
— Праздничного? — Я глянул за окно. Но пейзаж с тучами и талым снегом там оставался прежним. — А какой сейчас праздник? Октябрь же…
— Хеловин.
— Хеловин⁈
— Этот праздник берёт своё начало…
— Да знаю я, что такое Хеловин! Но он же из Западных Штатов! А их праздники все давно под запретом!
— Многое сейчас под запретом… — Парень легко улыбнулся и чуть пожал плечами. — Но только для таких, как ты. Точнее… Для таких, каким ты был.
— И чё это за праздничное мероприятие, на котором барчуки мочат друг друга, как… как… — Подыскивая словцо поострее, я снова развёл перемазанные в крови руки, вспоминая сцены с оторванными конечностями и вывороченными кишечниками.
Мой собеседник, в свою очередь, тоже не стал дожидаться завершения фразы:
— Можно сказать, что это всё понарошку. — Он указал на Таисью одними глазами. — Даже если бы ты не спас княгиню Волкову, она была бы в порядке после окончания этой игры. Хотя проиграла бы, конечно… Наверняка, это её очень бы расстроило. Но других последствий не будет. Ликеум об этом позаботится.
— Поэтому тот упырь типа не совсем умер. — Я кивнул на останки графа Кривошеина.
— Не только… Но в главном ты прав. Пятёрка за догадливость.
Вся эта информация вызвала во мне смешанные чувства. С одной стороны, к этой вседозволенности для элиты я ничего не испытывал, кроме презрения и ненависти. Но ещё помнил, как сам гонял по осеннему двору в каком-то рыцарском доспехе, размахивая деревянной саблей. И собирал у смеющихся надо мной соседей чёрствые пряники. Мама соорудила мне тот костюм совершенно волшебным образом — буквально из мусора. Ещё до того, как родился мелкий. И мы с ним остались одни…