Недоумевать в ответ на такое возмущение явно не стоит — подсказывало мне чутьё. И ещё воспоминание о разговоре с Ромулом:
Никто не имеет права тебе что-то запрещать. Кроме твоей чести…
Неужто у вас и правда есть какие-то представления о честной игре? С другой стороны — да… Как-то же вы друг с дружкой всё-таки уживаетесь уже сколько веков…
— Ну… Я просто думал, что типа раз игра — то вообще без правил… Вон у этого хоккеиста какое сажало! — Я покачал увесистым тесаком для иллюстрации. — А у Петровича — перчатка…
— Ну и что?
— Но такую дуру можно ведь и метнуть — мало не покажется. Да и пушками тоже надо уметь поль…
— Если забираешь жизнь равного — делай это сам. Своей силой. — Таких угрюмых интонаций я от неё ещё не слышал. Должно быть, повторяет чьи-то чужие научения. — Иначе ты — не аристо. А ничтожная грязь. Шваль из человейников, которая ни на что не способна!
Резкий ответ девчонки быстренько напомнил мне, с кем я имею дело. За этими глазками и улыбочками здесь тоже растут самые настоящие людоеды. Для которых ты прежний — лишь пыль под копытами… Или, в лучшем случае, скотина для дойки.
— Ну лад… Уф!
Сверкнув глазами, Таисья вдруг ткнула меня обеими руками в грудь — да с такой силой, что я тут же грохнулся на спину. И старые половицы затрещали под нашим общим весом.
Теперь её золотистый взгляд был совсем рядом. Серые лохмы щекотно упали по сторонам от лица, а на щеке я почувствовал горячее дыхание.
— В сторону!!! — Схватившись за плечи, девчонка тут же перевернулась вместе со мной — так, что теперь я оказался сверху. — Назад!!!
Ещё один кувырок в другую сторону напомнил мне игры щенят, барахтающихся в пыли. Только по ним в этот момент обычно не прилетает ничего такого же острого, как по нам…
Свист, стук и треск сопровождали все наши кувырки. Невидимые снаряды, вонзающиеся в половицы и стены, выбивали из них небольшие щепки. А свою трофейную шляпу я успел краем глаза заметить на стене — там, где только что стоял сам. Смятый фетр был пришпилен к ней чем-то маленьким и блестящим в свете подыхающих ламп.
Очередной кувырок — и уколовшие лицо щепки вынудили меня зажмуриться. А когда я снова открыл глаза — напротив меня по прежнему были золотистые радужки Таисьи. Только теперь лицо щекотали не волосы, а густая серая шерсть.
— Р-р-ав!!! — Спрыгнув с меня вперёд и вбок, юная волчица скакнула на стену. И тут же оттолкнулась от неё всеми четырьмя лапами на соседнюю. Оставляя за собой длинные следы от когтей, мускулистый ком серой шерсти поскакал так и дальше — от стены к стене — обратно к разбитому окну.
А рядом с царапинами немедленно вонзались небольшие четырёхконечные звёзды, утопая в штукатурке на всю длину наточенных лезвий. Точно такие же, как и те, что я увидел на полу рядом с собой. Источником этих необычных звёздочек была чёрная тень, сидящая на подоконнике в окружении расколотых стёкол.
Ха… Если уж берёшь с собой на дело что-то острое — последнее дело швыряться им во всех подряд. Во-первых — другое потом поди найди. А во-вторых — всё, что ты бросил, наверняка рано или поздно полетит обратно. Поэтому, вспомнив пару своих драк за место под редким Ротенбургским солнцем, я немедленно сделал то же самое, что и тогда…
Трухлявая половица еле держала вонзившиеся в неё звёзды. Вытащив одну одновременно с перекатом обратно на ноги, ещё пару я подцепил по пути со стен. Отсыревшая штукатурка тоже почти не держала их в себе. И, достигнув балкона вокруг широкой лестницы, я нырнул за угол.
…Пацаны с тринадцатого квартала, наверное, насмотрелись дешёвых квансонских боевиков. И тоже думали, что меня можно просто закидать своими кривыми заточками — ещё до того, как подберусь поближе. А когда я, получив пару порезов, укрылся за ракушками с чьими-то кредитомобилями внутри, гопота слишком рано поверила в свою победу. Ведь, в отличие от этих утырков, я хорошо помнил, где и как между гаражами можно быстро протиснуться и залезть наверх…
В два прыжка я достиг соседнего угла и тут же во весь опор понёсся обратно к тому месту, где юная волчица встретилась со мной в первый раз. Дверь медицинского кабинета была уже заперта. И, судя по приглушённым рыкам и резкому скрипу половиц, где-то там в темноте Таисья уже принимала бой с тенью. А когда я достиг угла, резкий скулёж подсказал, что волчица его проигрывала…