— Что он вообще говорил хотя бы? Помнишь?
Пацан сначала неуверенно закивал. А потом вдруг замотал головой:
— Н-нет…
— Так помнишь или нет⁈
— Н-нет… Балин ничё не говолил вообще…
— Ничего?
Пока пацан снова активно кивал, мы с девчонкой переглянулись.
И Таисья вновь обратилась к пленнику, приложив к глазам пальцы, слегка растянув ими свои веки в стороны:
— Вот так он выглядел?
Паренёк снова быстро закивал. И даже слегка улыбнулся щербатым ртом.
— Сатоши… — Озвучив наш общий вывод, девчонка вдруг резко присела и оглянулась.
Но, видимо, ни один из сотен окружавших нас запахов не был похож на то, что можно было бы почуять, если бы молчаливый племянник Джиппонского наместника вдруг снова оказался поблизости.
И волчица вскоре вновь выпрямилась:
— Ладно, вроде нет его… Наверное не умеет ещё так быстро воскресать, как его предки. — Таисья шагнула к дрожащему пленнику. — Книгу сюда!
Тот безропотно подчинился, протянув ей завёрнутый в тряпку фолиант.
— Ну что, Шубский… Чем вы Танто насолили-то так?
Я фыркнул и потряс шкурой, заодно отряхая её от налипших иголок.
— Ладно, разберёмся… — Она вдруг залезла ко мне под пончо, и, лукаво улыбнувшись, сунула книгу в карман из пододеяльника. Не забыв по пути пробежаться пальцами и по шерсти на бёдрах. — Побежали тогда к ректору, Шубский! А то ты уже скоро опять хиляком станешь — вон прям как твой приятель!
Зафутболив в сжавшегося кабалёнка горсть снега, она тут же развернулась и немедленно стартанула в обозначенном направлении.
Остановилась девчонка только через пару секунд — когда всё-таки сообразила, что я не тороплюсь бежать за ней следом:
— И что ты опять тупишь⁈
Я дёрнул носом и пошевелил ушами в ответ.
— Кто? Он⁈ — Девчонка сморщилась и перевела взгляд на несчастного бедолагу. — Да откуда я знаю, где он тут ночевать будет⁈ Тебе не всё равно?
Я дал понять, что не всё.
— Пфффффф… — Шумно выдохнув, княгиня изобразила смертельную усталость, опустив руки и сгорбившись. — Вы там у себя в лесах все такие добренькие?
Я оставил этот вопрос без ответа и повторил самый первый — вместе с новой аргументацией.
— Свидетель⁈ Да какой из него свидетель-то! Он и говорит-то еле-еле… — Тем не менее, девчонка была вынуждена признать мою правоту. — Ну не знаю… Если тебе делать нечего, то… — Таисья торопливо заозиралась. И её ищущий взгляд остановился на слабом свете из окна медицинского кабинета. — Ну закинь его к Ульянке тогда! Пусть там до утра и сидит. Только давай тогда быстрее, пока ты ещё высоко прыгать можешь!
Да. Всё-таки мы точно определились с тем, кто из нас вожак…
Глава 11
Разминка пред финалом
В старых книжках, которые я читал в большом количестве, чтобы хоть как-то себя развлечь, герои часто залезали в окна ко всяким красавицам. Это у них считалось очень романтичным жестом. И эти книжные красавицы тоже обычно очень радовались такому внезапному визиту. Хотя и не сразу подавали вид, притворно скромничая и удивляясь.
Но когда в окно к Ульяне постучалась моя зубастая морда, зажавшая в челюстях воротник перепуганного полотёра, она отреагировала совсем не так, как в книгах…
Однако, надо отдать ей должное — вместо того, чтобы снова хлопнуться в обморок, она вдруг метнулась к чайнику. Видимо, собираясь ошпарить меня кипятком. Против стаи озверевших псов и правда неплохой вариант. Против волкодлака, конечно, вряд ли поможет.
К счастью, Таисья точно так же в три прыжка запрыгнула на третий этаж корпуса с другой стороны — в разбитое окно коридора. И постучалась в дверь, назвав наш пароль. Судя по струе пара из чайника — за несколько секунд до горячих водных процедур.
В итоге, робкий полотёр уже через несколько минут ёжился на кровати, задирая нос с торчащими из него ватками. Не забывая при этом прихлёбывать свежезаваренный чаёк вприкуску со сладкой аскорбинкой. И пока я переживал процесс обратной трансформации, медсестра отвлекала паренька расспросами о том, как он дошёл до такой жизни. Ведь, судя по её коротким взглядам в мою сторону, внешне этот процесс выглядел не очень приятно. Быстро лысеющий и худеющий двуногий волк в разодранном пончо — то ещё зрелище. Зато теперь я понял, почему Таисья обычно старалась преображаться где-нибудь не на виду у других.