И если до этого крашеный барчук лишь растеряно подвывал, схватившись рукой за глаз, то теперь заверещал совсем как девчонка. Вселяя в меня ещё больше презрения и ненависти… И вы ещё называете себя благородными⁈
— Хдунк!
Едва я попытался подняться с земли, как тяжёлый удар слева отбросил мою голову в сторону — а за ней и всё тело. Мир немного пошатнулся. Но я на автомате сделал то, к чему уже давно привык в таких ситуациях. Когда не можешь быстро подняться на ноги после нокдауна — катись в сторону, прочь оттуда, откуда только что прилетело.
И пока я кувыркался вбок по траве, злость от пропущенной оплеухи просто взорвала меня изнутри…
Наткнувшись рёбрами на одну из разорванных горячих железок, я без малейших опасений схватил её голой рукой. И не глядя швырнул в ту сторону, откуда только что получил ногой в челюсть. Но вместо металлического стука оттуда вдруг раздалось шипение — словно кто-то разбил на раскалённую сковородку пару яиц.
— Ай, с-с-у-у-ук-к-к… — Тараща глаза на собственное плечо, Кривошеин попытался столкнуть с него кусок расплавленного металла. Но тот быстро застыл, вцепившись горячей хваткой в дымящуюся под ним ткань. И в итоге плешивый граф лишь обжёг себе пальцы. — Ай-с-с!..
В то время, как я пытался встать, осматривая собственную пятерню. И успел заметить, как раскалённая добела поверхность вновь превратилась в обычную человеческую кожу.
— Арс, сними это!!! Сними!!!
Отпустив порванное ухо, смуглый паренёк махнул окровавленной ладонью в сторону вопящего от боли приятеля. И оплавленный кусок стали отлетел на землю, вырвав клок прилипшей к нему пиджачной ткани. Сквозь дымящуюся дырку было видно, что и белую рубашку прожгло почти насквозь.
— Орёшь как баба… — Отталкиваясь от земли, я сплюнув кровь и схватил свободной рукой ещё один металлический обломок. И когда мой взгляд невольно упал на тот участок ледяной глыбы, к которому только что пристраивался Кривошеин, ярость немедленно вскипела с новой силой… Как же я ненавижу ублюдков, которые пользуются чужой беспомощностью!
И кусок расплавленного металла вновь полетел в цель. И ещё один! И ещё!!!
Но пока я пытался быстро нащупать очередной обломок, все три броска ушли мимо. Невидимая сила отклоняла их от курса почти перед самым носом плешивого графа. Один подпалил днища сидений, другой обуглил участок травы, а третий вошёл внутрь ледяной глыбы. Зашипев, кусок металла выбросил облако пара и продвинулся через лёд почти до самой руки замороженной девчонки. Да так и застыл там неровным комком в конце образовавшегося тоннеля. От края которого быстро побежала тонкая трещинка…
Но мне некогда было за ней следить. Эти досадные промахи разозлили меня ещё сильнее! Рванувшись с места, я обозначил удар в пирсингованное лицо. Но сам тут же упал вниз. И, проскользнув по траве, снёс чернявого Арса ногомячной подсечкой, пока тот испуганно задирал перед собой свои клешни.
Развернувшись, я уже собирался ткнуть его локтем в горло, так удачно приземлившееся рядом. Но едва поднял руку перед собой, как она по самое плечо вдруг оказалась внутри неровного куска льда.
— Да голову ему заморозь!!! Голову!!! — Едва оклемавшись от ожога, плешивый граф выставил в мою сторону руку, указывая ноющему от боли блондину на нужную цель. Но тот то ли промахнулся из-за того, что теперь смотрел на мир одним глазом, то ли я вовремя поднял локоть.
В любом случае, нужно…
Обжигающий холод вдруг коснулся лица. И всей кожи головы одновременно. И теперь я видел мир искажённым неровной толщей прозрачного льда перед глазами.
И всё вокруг тут же взорвалось душащей болью, когда прилизанный граф снова с разбега отбросил меня ударом ноги в грудь.
Повалившись на спину, я не слышал его победных воплей. Только какой-то приглушённый гул, исходящий из его рта — такой же неясный, как и картинка перед глазами. Прозрачный лёд быстро таял — и от стекающей воды всё вокруг дрожало и искривлялось
Остальные двое тут же снова заняли свои позиции по сторонам от неспешно шагающего ко мне наследника Валакии и этой его Транс-чего-то-там. Один, сгибаясь от пропущенного удара в живот, снова принялся зажимать порванное ухо. А второй держался за опухающий глаз, сжимая колени и слегка приседая от боли в паху.
Но все трое медленно приближались…
— Конец тебе, падаль… — Я снова услышал голос плешивого графа внутри собственного сознания. И вдруг почувствовал, что не могу пошевелиться. Но уже не от того, что на моей руке и голове висели ледяные глыбы, а обломки металлических конструкций снова подползли к ногам, заковав их в настоящие кандалы.