— Он такой как я?
Вопрос меня слегка удивил.
— Внешне да, вы одинаковы, — ровно, как учитель на уроке, ответил я. — Однако внутренне — вы разные. Мы старались, чтобы ваши показатели были идентичны, потому и мучили вас регулярно всевозможными тестами. Но воспоминания у него будут ваши.
— Разве у него нет своих воспоминаний? — искренне удивился оригинал. — Чувств?
А мальчик-то совсем ничего не знает. Впрочем, если родители не рассказали, оно и неудивительно. Есть вещи, которым в школах не учат, которые лежат в папочках «совершенно секретно». А те, кому не надо, уже давно забыли, что клоны пусты и аморальны, потому и отказались в далеком прошлом от идеи создавать из них полноценных людей.
Лишь после изобретения мнемокарт неожиданно отрыли, что некоторые люди обладают так называемым «расширенным сознанием», что их душевным ресурсам тесно в одном теле. Для них и возобновили производство клонов. Одно сознание в множестве тел — нечто, чему завидовала и чего боялась вся планета.
— Своих? — переспросил я, стараясь подобрать слова помягче. — Биоклоны не могут жить сами… у них нет… как бы это сказать. Человечности. Души. Их желания низменны и без вашего сознания они… асоциальны. Как животные. Им необходим строгий, непрерывный контроль. Душой, страстностью их одарите вы.
— Я хочу посмотреть, — повторил мальчик.
— Посмотреть на что?
— Я хочу увидеть его глаза…
А почему бы нет. Биоклоны по природе своей послушны. В нашей лаборатории их всегда делают чуточку больше, чем это необходимо. И лишних регулярно отстреливают на глазах других, чтобы не допустить бунта, показать, что мы делаем со «слабыми». Специальная, проверенная годами методика. Потому и подчиняются они беспрекословно, как собаки.
Для пробуждения я выбрал биоклона, который находился в капсуле рядом с господином Дэном. Какая разница — кого, они все одинаковые. И их «сознание» скоро исчезнет, сменившись сознанием мальчика. Так что напоследок сын вице-президента может и глянуть, если ему интересно.
Стенки капсулы с легким шелестом скользнули вниз. Обнаженный клон, кашляя, упал на пол у ног оригинала. Оно и понятно. Пробуждение не было приятным, но и оригиналу легче не будет — процедура передачи сознания должна проводиться в близком к коматозному состоянии. В кошмаре, когда не можешь двигаться, разговаривать, открыть глаз, но все так же ярко, может, даже ярче, чем обычно, — чувствуешь боль.
— Насмотрелись? — спросил я, желая приступить к процедуре.
— Как его зовут?
— У них нет имен. У них нет опознавательных знаков. Мы сделали все, чтобы они были неотличимы от вас и друг от друга.
Дэн не ответил. Клон, продолжая покашливать, встал на ноги. По его излишне белоснежной, как и у сына вице-президента, коже стекали зеленоватые капли питательной жидкости.
— Бедный, как же судьба тебя обидела, — прошептал мальчик, коснувшись пальцами щеки клона.
Нежно так, будто стирал невидимую слезу.
— Ты станешь мной. Ты больше никогда не будешь одиноким.
— Одиноким? — глаза клона вдруг наполнились смыслом. — Тобой? А с чего ты решил, что я хочу быть тобой?
Оригинал удивился, оттого и пропустил плавное движение двойника. Когда клон достал из-за пояса мальчишки оружие, в моей голове промелькнула молниеносная мысль — какой идиот дал ребенку столь опасную игрушку? Клон толкнул оригинал на пол и, ехидно улыбаясь, щелкнул предохранителем.
— Слушай меня, — сказал он мне, целясь в ошеломленного мальчика. — Ты ведь не хочешь, чтобы я его убил, правда?
— Не хочу, — выдохнул я.
Клиент никогда не простит нам смерти сына.
— Тогда пусть он станет таким, как мы. Пусть он помнит то, что помним мы. Пусть он будет одним из нас. Ты ведь можешь это сделать?
— Нет…
— Тогда он умрет! — и выстрелил.
Тонкий луч лазера прошил пол возле ладони оригинала. Клон действительно не шутит. Впрочем, шутить они, пожалуй, и не умеют.
— Хорошо, — согласился я. — Я это сделаю.
Под взглядом тридцати трех одинаковых взглядов я стер память Дэна и заменил ее на память одного из клонов. Затем, повинуясь немногословным приказам, составил текст «Договора»: «Теперь он один из нас. Попробуйте его найти — и он умрет. Попробуете изменить нашу жизнь — и он умрет. Рискните, и посмотрим, кто быстрее».
— Ты не попросишь свободы? — удивленно спросил я, посмотрев на «Договор». — Я могу тебя вывести отсюда.