Ее мужа вообще словно подменили. Он иногда с работы возвращался раньше, словно пытался застать ее за чем-то или уличить во лжи. Стал устраивать настоящие допросы: чем она занималась в течение дня, кто ей звонил. Брал телефон и проверял все ее контакты и спрашивал, кто это или это. А когда Маша, не могла ответить, просто потому что уже забыла, кто это мог быть, у нее ведь клиентов по работе очень много, какие-то номера старые остались, и она с ними уже не созванивалась по пять лет, но на всякий случай она их сохраняла, вдруг человек вновь позвонит, а она сразу будет помнить, что за заказ и когда делала, она ведь в телефоне и пометки краткие себе оставляла. Но Сергей не желал слушать ее объяснения, он устраивал скандал и требовал позвонить при нем и выяснить кто это такой.
Уже через неделю Маша поняла, что он ревнует ее. И скорее всего, думает, что она ему изменяет, потому что не хочет с ним секса.
Но Маша ничего не могла с собой поделать. Она не могла возбудиться, она действительно перестала хотеть своего мужа.
Она уже подумывала обратиться к специалисту. Но боялась. Потому, как ее врач, к сожалению, умер от старости, а по другим врачам она ходить не могла. Слишком большой у нее опыт был общения с этой братией. И в те дни ей сказочно повезло, что ей все же попался тот, кто смог ей помочь.
Маша понятия не имела, что ей делать. Она не винила Сергея и не обижалась на него, она его понимала.
Если бы Сергей начал бы так себя вести, как это делает она, то Маша бы тоже обиделась или подумала, что он завел себе любовницу. И поэтому прощала ему все эти выпады.
Да, она могла не разговаривать с ним или уходить спать в зал, но на следующий день все равно пыталась вновь общаться…
Но… отношения так и не налаживались, все становилось только хуже и хуже…
В последние дни, Маша перестала отказывать ему, желая сохранить хотя бы видимость отношений.
Но Сергей ведь прекрасно все чувствовал. Он ведь понимал, с каким она нежеланием занимается с ним сексом.
И она стала ощущать, что он делает иногда ей больно…. Специально… Он стал слишком грубым. Словно пытался наказать ее за ее не желание. И Маша уже даже начала находить на себе каждый день все новые и новые синяки. На руках, на внутренней стороне бедер.
Но она все еще надеялась, что это пройдет… что ей нужно просто время, а с Сергеем у них все будет хорошо.
Они ведь одиннадцать лет прожили душа в душу… Не может так быть, чтобы все разрушилось?
До сегодняшнего дня…
Они позвонили в дверь в шесть утра. Маша с удивлением открыла, и ей в нос сунули корочки. А затем в квартиру вошли мужчины в черной одежде и в черных масках на лицах, оттолкнули Машу, что она чуть не упала, но смогла удержаться за стену, а они побежали в комнаты.
Она в растерянности стояла в коридоре, а женщина в форме сунула ей в руки бумаги, говоря о том, что это «ордер на обыск и взятие под стражу».
Маше показалось, что она все еще спит, но когда увидела, как Сергея выводят в наручниках из комнаты, а мужчина в форме говорит ему о том, что он задержан по подозрению в преступлении, Маша резко пришла в себя и осознала, что же происходит в ее квартире.
А потом закрутилось…
Маше показалось, что она попала в какие-то Сталинские времена. Им не давали возможности позвонить по телефону подруге, чтобы та Лену забрала.
– Если вы сегодня не вернетесь, – бесстрастно говорила женщина-следователь, – то мы отправим органы опеки, и вашего ребенка поместят в приют.
У Маши в ушах зашумело, от этих слов.
– Но как же…, дайте, я позвоню, ее заберет моя подруга, – прохрипела она, так как, голос пропал от осознания, что ее ребенок может попасть в приют…
– Мы не можем дать вам позвонить, откуда мы знаем, что если вы сейчас сообщите вашим сообщникам какую-то важную информацию?
Маша даже рот раскрыла от того, что сказала следователь.
– Какие сообщники? Вы что!?
– Я этого не знаю, вот поговорим с вами сегодня в отделе и выясним, есть ли у вас сообщники, или нет, и в ваших же интересах будет во всем чистосердечно признаться.
– Да в чем признаться, я даже не понимаю, в чем меня обвиняют?
– Вас пока ни в чем не обвиняют, а пока только подозревают.
– А адвокат? Раз я подозреваемая, значит, мне нужен адвокат? – вспомнила Маша, о своих правах, – и я должна позвонить хотя бы адвокату?
– Если у вас есть адвокат, скажите мне его имя, и я проверю, состоит ли он в коллегии адвокатов, а затем лично приглашу. Если же нет, тогда мы дадим вам своего адвоката.