- Месяц? – тихо спросила Геля, так и не смотря на Михена.
- Да, скорее всего не больше месяца, мы сделаем через месяц рентген, и если хирург даст добро, то тебе сделают операцию, и наложат на ногу гипс.
- Я хотела бы поговорить с дочерью, - таким же непривычно тихим голосом спросила Геля, так и не поднимая своего взгляда.
Михен посмотрел туда же, куда и смотрит девушка и опять нахмурился. Она растеребила ногтями на пальце заусеницу до крови, похоже даже не заметив этого. Блондин скривился и автоматически, даже толком не задумываясь над своим поступком накрыл ладони девушки своей рукой, от чего она тут же вздрогнула.
«Б*ять!» - мысленно выругался мужчина, видя то, как реагирует на него девушка. Уж лучше бы кричала и материлась, чем вот так вот тихо калечила сама себя, да еще и боялась его.
Михен все же не стал убирать свою руку, а тихонько сжал Гелины пальцы.
- Заразу занесешь, будут потом болеть, - тихо сказал он ей, как раненому животному, лишь бы не спугнуть.
А ведь Геля действительно была похожа на раненое напуганное животное, переживающее за свое потомство. И защищаться она могла так, как умела. Михен уже понял, что она живет совсем одна с ребенком, да еще и на съемной квартире. А та старушка, баба Вера, была единственным человеком, которая переживала за Гелю, как за собственную дочь.
Когда Михен спросил у женщины: «Если ли у ребенка какие-нибудь родственники?», то старушка в ответ лишь с горечью махнула рукой: «Есть-то они, есть, вон отец у Гельки, да толку от него…. Даже говорить не хочется…»
У Михена тогда не было времени понять, почему на Гелиного отца нельзя положиться, но сейчас у него целый месяц впереди, чтобы все узнать об этой женщине. А блондин вознамерился именно это и сделать.
- Так что насчет Инги? – переспросила Геля, замерев и не двигаясь.
- Уже поздно Гель, они спать в девять вечера там ложатся, давай завтра с утра?
- Хорошо, - неожиданно спокойно согласилась девушка, - когда я смогу переговорить с лечащим врачом моей дочери?
- Тоже завтра, - ответил Михен, и почувствовал, как Геля начала убирать свои руки, но ему не хотелось выпускать ее. Почему-то сейчас ему хотелось, чтобы Геля перестала его бояться, и поэтому блондин чуть сильнее сжал ее пальцы, чтобы она привыкала к нему.
Геля тут же оставила попытки отодвинуться от мужчины, и напряглась еще сильнее.
- Эта женщина, - Геля кивнула в сторону двери.
- Лидия Дмитриевна, - подсказал Михен, и начал осторожно поглаживать холодные пальцы девушки, от чего она еще сильнее напряглась всем телом, и словно похолодела внутри, что Михену даже показалось, будто воздух вокруг нее заискрился инеем.
- Эта женщина, - геля шумно сглотнула, - Лидия Дмитриевна, она глухонемая?
Ей совершенно не нравились прикосновения блондина, они сильно сбивали ее с толку, и она никак не могла сконцентрироваться, ожидая от мужчины, самого худшего. Да, когда-то давно она была привычна к боли, все же прожить с садистом целый год и не приучить себя и свое тело к неизбежному получалось, но прошло уже слишком много времени, чтобы Геля вновь смогла стерпеть такое. И сейчас она реально боялась, настолько сильно, что с трудом умудрялась сдерживаться, чтобы не всхлипнуть от ужаса. Нет, в принципе, вообще, прикосновений она не боялась, так как инстинктивно понимала, что может отбиться, да и научилась она звать на помощь посторонних, в случае проблем, но здесь и сейчас осознав, что она полностью во власти очередного подонка… Это выбивало девушку из колеи напрочь… и застарелый страх возвращался, заставляя ее полностью терять самообладание.
- Нет, - ответил Михен, еще сильнее хмурясь, видя то, как реагирует на него девушка, - просто у нее проблемы с голосовыми связками. Несколько лет назад у Лидии Дмитриевны был рак гортани, и после операции повредились связки, поэтому женщина полностью потеряла голос. Работать полноценно в больнице она уже не может, поэтому ее вызывают только медсестрой сиделкой. Да и ты, настолько сильно всех в больнице перепугала, что работать с тобой никто не захотел.
Михен постарался улыбнуться, как можно хитрее, чтобы хоть немного развеять напряжение между ними, но у него, похоже, очень плохо получилось это сделать, так как Геля все еще была напряжена ничуть не меньше, чем струна на его любимой гитаре.
- Понятно, где моя сумочка? – задала Геля следующий вопрос.
- Зачем тебе? – удивился блондин.
Геля опять еле сдержалась, чтобы не ругнуться матом на тупого мужчину, или делающего вид, что он тупой?
- Там мой телефон, ключи от дома и машины, документы, - перечислила она чуть дрогнувшим голосом, так и ни разу не взглянув на Михена.