Кажется, по моему выражению лица было понятно, что он перегнул палку. Очертил слишком большую область для своей территории, совершенно забыв всю этику. Его раздутое самомнение чуть ли не щиплет мне глаза.
— Вообще-то, не я была за рулём, чтобы извиняться.
— В отличие от некоторых, я не сравнивал человека с домашней птицей, — парирует тот, — и вообще, я думаю…
— Вот-вот. Индюк тоже думал, да в суп попал.
Острый, пронзающий до костей холодом взгляд мужчины действует мне на нервы. А ещё эта дурацкая неловкая пауза, которая нависла над нами, давит на совесть. Быть может я слегка перегнула палку, но этот индюк ничем не лучше. И если бы я была чуточку хуже воспитана, то вряд ли бы смогла прикусить язык, чтобы не сболтнуть лишнего.
Мужчина кидает взгляд на мой бейдж, который мне выдали только две недели назад и он ещё не потерял свой презентабельный вид. Склоняется ко мне, отчего я дергаюсь.
— Хамить старшим дурной тон, — размеренный мужской бархатистый голос кажется мне привлекательным. Я полагаю, что в ораторском искусстве этот мужчина лучший, по крайней мере, его речь поставлена слишком хорошо.
— Как и обливать пешеходов на своём драндулете, — стою я на своём, хотя едва ли замечаю, что мой голос слегка дрожит. Не от страха, а от волнения.
И если бы он притормозил у чертовой лужи на парковке около центра, то никакой бы неловкой ситуации не было. Моя жизнь продолжила бы идти по заданному шаблону, а я не переживала бы, что меня выбило из колеи клином. Ведь, именно так сейчас я себя ощущаю: стоящей одной ногой на тонком канате, старающейся сбалансировать равновесие своего размеренного дня.
Последнее, что я вижу перед глухим звуком прибытия лифта — кривую ухмылку мужчины. Кажется, это противостояние только начинается. Двери лифта открылись и мужчина, больше ничего не добавив, выходит первым.
Галантности у него нет, так и впишу в свой воображаемый чёрный блокнот ужасных людей. Выйдя за ним, осознаю, что мужчина идёт в левое крыло. Именно туда, куда мне нужно. Тяжело выдохнув, следую за ним стуча каблучками по ламинату.
Ровная мощная спина, уверенный широкий шаг. Его походка настолько выдаёт его же раздутое самомнение, что мне становится противно. А ещё подливают масло в огонь мысли о секундном споре в лифте. Никак не могу выбросить этого их головы, прокручивая заново наш дурацкий диалог.
Мужчина останавливается так внезапно, что я врезаюсь в него, не успев затормозить. Но, если бы честной, то если бы я не была настолько поглощена внутренними раздумьями, то я снова бы миновала это происшествие.
— Вы что, решили меня преследовать? — спрашивает он, резко обернувшись вполоборота.
Мы оказываемся настолько близко друг к другу, что эта дистанция щекочет нервы. От недовольства, дыхание становится прерывистым: и у меня, и у мужчины. Теперь я могу его рассмотреть поближе: тонкие бледные губы приоткрыты, ровная спина, брови слегка вздернуты в недопонимании. Его взгляд заставляет меня ощущать, что я в чём-то провинилась перед ним. И это чувство отдается в груди рвущейся птицей наружу.
— Не бойтесь, — сухо отвечаю ему. — Такого как вы, в суп не добавляют.
— А куда же таких добавляют? — интересуется он и полностью поворачивается ко мне.
Ладно, если бы честной, то когда я оказываюсь в подобных ситуациях, то мой разум отключается напрочь. Я работаю над тем, чтобы быть сдержанней в таких ситуациях, а с учётом того, что моя жизнь размеренная и стресса в ней куда меньше, чем у эритроцита в гипотоническом растворе, то любое подобное обстоятельство напрочь затмевает чистые мысли. Но почему-то, именно сегодня, именно рядом с этим мужчиной, мне хочется язвить свыше нормы в день. И даже барометр ломается, зашкаливая давление и не выдерживая вырвавшийся наружу сарказм, будто бы он действующий вулкан.
Мужчина продолжает смотреть на меня в ожидании ответа, а мне в голову ничего не приходит. И чем дольше мы смотрим друг другу в глаза, тем меньше во мне горит желание отвечать ему. В голове резко становится пусто, и лишь игрушечная мартышка стучит в тарелки с периодичностью в пять секунд. Вполне возможно, это голос разума призывает меня закончить бестаткную полемику.
Поджав губы, огибаю мужчину и ускоряю шаг, чтобы быстрее добраться до комнаты отдыха.
— Я так и думал, — глухой нож ненависти едва ли не долетает до моей спины. Слова, сорвавшиеся с уст мужчины колкие, интонация кажется мне котлом насмешки, который при случае, может взорваться.