Определяю про себя, что в этот раз нужно просто отпустить ситуацию. Не идти на поводу у эмоциях, постараться проглотить колючий ком возмущения.
Иду в комнату отдыха, которая располагается ровно посередине этого крыла и дернув ручку, захожу внутрь. Комната отдыха очень просторная: светлая, несколько диванов, два стола, за которым мы можем что-то почитать, поделать или поесть, даже несмотря на то, что в Центре есть полноценное место для кофе-брейка. Из комнаты отдыха можно попасть в мужскую и женскую раздевалку, для каждой предусмотрен свой отдельный вход.
— Доброе утро, — приветствую я Женю, которая распласталась на диване, лениво читая какой-то журнал.
С Женей мы познакомились две недели назад. Именно в тот момент, когда я пришла сюда трудоустраиваться. Женя — административный лаборант, знает где и что лежит, проводит инструктажи для новеньких, составляет графики дежурств и много чего ещё. Собеседование я прошла онлайн, потому что в лабораторию срочно требовался сотрудник. И в девять часов вечера, сидя перед камерой ноутбука, в домашних шортах и стильном пиджаке, который я впопыхах натянула на себя, приятная женщина HR задавала мне неимоверно глупые вопросы. Она вообще не была в курсе того, чем занимается лаборатория. И когда я начала задавать ей встречные вопросы, HR тактично съехала на абстрактные ответы, которые она зачитывала с листка бумаги. Было странно, но все-таки, меня приняли.
— Доброе, — отзывается та и, подняв на меня глаза, добавляет, — кто тебя так?
Я аккуратно снимаю пальто с себя и рассматриваю его на свету.
В ткань въелись грязные пятна. Отстирать это и впрямь будет очень сложно. Уж не знаю, из чего сделаны лужи в Москве, но выглядит это — ужасающе.
— Индюк какой-то, — отвечаю Жене с досадой в голосе, и стоило мне опустить пальто, как а дверях появляется Он.
Моё сердце замирает, кажется, дважды за одну секунду.
— Доброе утро, Марк Борисович, — здоровается первой Женя, а я перевожу взгляд: вначале на Женю, потом на мужчину.
Робéр Марк Борисович.
Тот самый сын самого Робера Бориса Алехновича, что является владельцем сети этих медицинских исследовательских центров и одного из самых почетных ученых в моей записной книжке.
Тот самый красавчик центра, о котором все девочки судачат за обеденным столом.
Тот самый когда-то молодой аспирант, который едва ли в свои двадцать пять защитился на PhD в Высшей технической швейцарской школе (ETHZ) по направлению в науках о жизни докторскую степень кандидата наук, если бы не авария. Зарубежной ученой степени, PhD, более чем хватало, чтобы настаивать обращаться к себе только с титулом «Доктор».
В проеме застыл мужчина, тот самый, которого я видела в лифте. Кто, собственно, и является тем самым индюком, который окатил меня грязью на своей машине у центра.
— Я смотрю, вы время не теряете? — спрашивает тот, выгнув бровь, по всей видимости, обращаясь ко мне.
Женя с удивлением смотрит на меня, но мне ответить ей нечего. Я вообще хочу провалиться сквозь землю, лишь бы этот день не продолжался.
— И вам доброе утро, — добавляет Марк с едва слышимой ноткой сарказма и, удалившись в свое мужское крыло, закрывает за собой дверь.
В комнате отдыха на секунду воцарилась тишина.
— Ты чего встала как вкопанная? — спрашивает Женя.
— Легок на помине, — выдавливаю из себя и вешаю свое пальто на руку.
— Ты о ком?
— О нем, — киваю головой в сторону закрытой двери мужского крыла.
Женя отводит взгляд от журнала и смотрит на меня с удивлением своими серыми глазами.
— Подожди, — говорит она шепотом, а после подрывается с места и подлетает ко мне. — Ты хочешь сказать…
— Именно то, что ты сейчас подумала, — фыркаю в ответ и выдыхаю из себя., — это он меня облил.
— Ты же знаешь… кто это?
Иду в женское крыло, чтобы убрать уличную одежду и переодеться в халат и тапочки, и томно кидаю через плечо:
— Ну теперь… я знаю кто это.
Женя вприпрыжку следует за мной. Мы проходим через шлюз, где я оставляю верхнюю одежду и переодеваю ботинки на сменные тапочки. Далее крохотная раздевалка: двадцать шкафчиков в полный рост на нашу лабораторию, где мы храним свои вещи под замком. Две лавочки, на которых переодеваемся. В углу стоит контейнер для грязных халатов. Туда можно бросить испачкавшуюся реактивами одежду, и через несколько дней прачечная вернет тебе новую. У меня есть несколько комплектов белой пижамы из футболки и штанов, и столько же халатов, на которых прошит закрепленный за мной номер. На этом, пожалуй, и, впрочем, все.