Женя как-то упомянула, что Доктор Робéр постоянно должен быть в чём-то прав: в высказываниях, в работе, в шутках, в стиле, в истории. Поэтому с ним не просто сложно работать, с ним находиться вне рабочего времени достаточно неприятно. Он и впрямь, жуткий зануда. Хотя, с другой стороны, я не знаю, что сказать в свое оправдание. Доктор Робер прав: если я все делаю правильно, тогда почему мой результат отрицательный? Быть может, мне стоило отступить от протокола и подойти к вопросу творчески?
Марк Борисович, не поворачиваясь ко мне, начинает рыться в настройках, которые отображаются на экране монитора. Двигает то одним ползунком, то другим, то третьим. Затем находит в своей папке фотографии двухмесячной давности, разворачивает на весь экран, а я с любопытством все рассматриваю за его широкой спиной овальные очертания эпителиальных клеток, светящихся то зеленым, то голубым, то красным, то всеми цветами сразу. Вдруг на периферии зрения замечаю небольшую струящуюся татуировку, едва различимую на шее, аккурат над воротником халата. Она больше похожа на верхнюю часть самого рисунка, который скрывается уже где-то за халатом и его рубашкой. Кончик струящейся татуировки излучает шипы, будто бы лоза стремится добраться до затылка и пронзить его острой иголкой.
Почему-то меня разом окатывает холодный пот, будто бы, я увидела что-то запретное. Слава всевышней генетической клетке, что тут темно!
Яна, успокойся. Это просто татуировка. Но мне, чертовски интересно узнать: откуда она у него? Ведь, Доктор Робер — мужчина принципов. И навряд ли он сделал такую татуировку на теле — просто так. Она явно что-то означает. Но что?
— Просто возьмите другой блокирующий раствор из холодильника №4, и, ради всех святых, перестаньте поливать эти несчастные препараты литром антител.
Хлопаю ресницами, по-прежнему смотря на красочные фотографии, которые открыл Доктор Робер. Кажется, где-то мелькнул Z-стэк. Боже, да Робер просто хвастается! Он поворачивается ко мне корпусом вполоборота, облокотившись руками на стол.
— Так, с разведением поняла. Но… причем тут блокирующий раствор? — в недоумении спрашиваю я.
— А при том, — фырчит доктор Марк. Он разворачивается полностью ко мне и добавляет: — у вас слишком много фонового окрашивания, вам следовало адаптировать протокол.
Я хмурю брови и вспоминаю о том, что мне рассказывали на семинаре по иммуногистохимии.
— Да, кажется, нам что-то такое рассказывали…Ну конечно! — хмурюсь я. — Где, вы говорите, можно найти буферы?
Кажется, Доктору Роберу понравился мой энтузиазм, потому что его взгляд разом сменился на удовлетворительный с радостным отблеском. Но он не отступает от своего и продолжает:
— Вон там, — он показывает рукой направление. — Если не найдете, спросите Женю, она здесь все знает.
Сказать по правде, Доктор Робер меня переиграл. Я же знала, что не надо было механически повторять одно и то же, но почему-то упустила такой важный момент… И теперь я чувствую, что мне стыдно. Стыдно за то, что не попыталась разобраться с этим сама, посмотреть литературу и потратила неделю и кучу дорогущих реактивов впустую. И противно от того, что дала Доктору Роберту — поблажку. И теперь, он выглядит как самый счастливый индюк на всей планете, аж тошнит от его… выражения лица!
— Пользуйтесь мозгами, Яна Андреевна, иначе вы даже испытательный срок не выдержите, не говоря уж пользе для науки. — Марк Борисович делает загадочную паузу, словно переводит дух, но полагаю, эта пауза должна как-то меня запугать. Дать понять, что я должна делать всё так, как хочет Робер, играть по его правилам. — и эта реплика выглядит так, будто бы он наносит добивающий удар мне в спину, вырываясь в этой гонке вперед.
И знаете что? Он меня победил. Окончательно.
— Да…Вы правы. — соглашаюсь, я опустив глаза на свои руки в латексных перчатках. — Я что-то упустила этот момент.
— Вы его просто не знали, — с издевкой произносит Доктор Робер. — И вряд ли вы добились результата, не будь меня тут рядом.
Мы буравим друг друга взглядами. В его серо-голубых глазах я различаю искры ненависти, которые то и дело, как нервный импульс мечется то туда, то сюда. Мы выходим из микроскопной и двигаемся к рабочим столам.
— А что вы тут делали, собственно говоря? — задаю ему вопрос и складываю руки на груди, продолжая прожигать мужчину своим взглядом.
В лаборатории становится тише. Женя и вовсе, делает вид, что занята чем-то важным, замечаю, как она, будто нарочно, гремит банками, а сама внимательно навострила все свои локаторы, лишь бы получше нас слышать.