Об их разрыве Юрий не любил говорить. Вообще, во всем, что касалось личной жизни, он был весьма щепетилен и скрытен. При всей его общительности и жизнелюбии о его романах почти всегда знали только он и его избранницы. Мало кто, например, был в курсе того, что Юрий был женат на бывшей актрисе Театра на Таганке Надежде Серой — настолько этот брак был их личным делом. Юрий всегда предпочитал жить отдельно от своих избранниц, считал, что в одиночестве ему удобнее работать над ролями. Он отдавался творчеству в полном смысле слова всецело. «У меня много „домашней работы“, — говорил он, — я обдумываю роли дома, на улице, везде. Если человек относится к своему труду серьезно, то он живет этим постоянно. Думает о работе все время. Я даже ночью, когда не спится, повторяю фразы, монологи из спектаклей или фильмов. Уж сколько лет прошло со времен съемок картины „Свой среди чужих, чужой среди своих“, а я вдруг начинаю думать о роли, вспоминаю целые сцены — как их надо было бы сыграть…»
БОГАТЫРЕВ был довольно неприхотлив в быту и в экспедициях мог уснуть под открытым небом.
«СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ, ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ» — перерыв между съемками.
ЮРИЙ БОГАТЫРЕВ категорически отказывался сниматься в сцене драки с Александром Кайдановским: не могу, дескать, причинять боль другому человеку. Михалкову пришлось даже кричать на Богатырева: «При чем тут ты? При чем тут Саша? Встречаются чекист и белогвардеец!» Подействовало.
ДЛЯ ФИЛЬМА «СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ» Богатырев научился ездить верхом, накачал мускулы… Но к полному потрясению Михалкова, когда снималась сцена драки, неожиданно выяснилось, что он ни разу в жизни не дрался, и даже кулак сжимает «по-женски», подгибая большой палец вовнутрь.
«Свой среди чужих, чужой среди своих» была его вторая работа в кино, и тоже — с Михалковым. Они вместе шли от фильма к фильму, вырастая каждый в своем мастерстве и таланте. В «Своем среди чужих, чужом среди своих» Богатырев великолепно сыграл Егора Шилова — человека, несправедливо заподозренного в предательстве и доказывающего свою невиновность. Юрий филигранно выстроил образ своего героя, с поразительным мастерством переходя от одного чувства к другому. Съемки проходили в Чечне, в горных и предгорных станицах и аулах. Чеченцы, знавшие толк в лошадях и джигитовке, не раз восхищались тем, как Юрий ездил верхом. В седле он держался так, как будто занимался верховой ездой всю жизнь, и с лошадью управлялся как опытный наездник. На съемочной площадке он преображался полностью. «Богатырев, — говорил Михалков, — замечательный, великий, гениальный актер, жаловался, что его не узнают на улице». Но именно обладая абсолютной способностью к трансформации, именно потому, что «никакой», Богатырев в фильме «Свой среди чужих» мог быть чекистом, который скачет верхом, бьет по зубам, стреляет, висит над пропастью, мог стать Войницыным в «Механическом пианино» или Штольцем в «Обломове».
РЕЖИССЕР фильма «Несколько дней из жизни Обломова» Никита Михалков заранее решил, что Богатырев будет играть роль Штольца. Богатырев согласился, хотя очень хотел пробоваться на роль Обломова, которого сыграл Табаков.
Мне запомнилась небольшая сцена в «Обломове» — в баньке, где парились Обломов со Штольцем, а после вели серьезный философский разговор. Снимали наоборот: сначала разговор, а затем парную, так как было ясно, что после съемок на морозе актеры уже вряд ли смогут философствовать… Баня была настоящей, но пар в ней заменял дым — от пара и тепла запотевала оптика. Поэтому в парной было градусов 6–8 тепла, и оставалось только восхищаться мужеством и мастерством Олега Табакова и Юры Богатырева, которые, будучи обнаженными на таком холоде, увлеченно хлестались березовыми вениками, отдуваясь якобы от жары. Потом Юра выскакивал на мороз, на продуваемый всеми ветрами склон, валился в сугроб, который мы наскребли буквально изо льда — зима в тот год была малоснежной, снег под ветром превратился в ледяную корку, — и катался, ахая и ухая, вроде бы от удовольствия. Перед съемкой его обливали горячей водой, чтобы от тела валил пар, но, когда после команды «стоп» он опрометью вбегал обратно в баньку, губы его были синими от холода. К тому же через несколько дублей Юра был весь в царапинах и порезах от острого наста.