* * *
Китайцы могут не бояться, что их когда-нибудь завоюют американцы. Даже если это случится, то все американцы, которые завоюют Китай, уже через пятьдесят лет станут китайцами.
* * *
В Америке политкорректность достигла такого градуса лицемерия, что даже слово «черный» стало считаться оскорбительным по отношению к неграм. И на телевидении запрещено его употреблять. Про негров говорят афроамериканцы! А про белых – евроамериканцы. То есть за песню, скажем: «Жил да был черный кот за углом», могут подать в суд на автора. Поэтому, в связи с политкорректностью, песня должна звучать: «Жил да был афрокот за углом». А бывший председатель российского правительства, чтобы его не засудили в Америке, просто обязан поменять свою фамилию Черномырдин на Афромырдин.
* * *
Я не понимаю, откуда люди набрались этих модных слов? Все такие умные стали, знают, что такое аура, карма…
Спрашиваешь:
– У тебя насморк?
– Да, что-то аура разорвалась.
– А че ты грустный?
– По-моему, карму отдавили в автобусе…
И чуть ли не все жалуются, что их сглазили. Мужик напился, нагрубил жене, она его толкнула с лестницы, он сломал ногу, очнулся, говорит: «Чую сердцем, на меня порчу навели!»
* * *
Не люблю в праздничные дни ходить в гости к людям, которые требуют снимать туфли и надевать тапочки. Сразу портится настроение. Вроде как настраивался, надевал костюм, рубашку, галстук… Несмотря на демократичность нашего времени, многие до сих пор любят ходить в гости в галстуках. Женщины – на каблучках, чтобы ягодицы не катились колесиками по земле. Вдруг, после такой тщательной подготовки хорошего настроения на весь вечер, по приказу хозяев все надевают убитые этими же хозяевами тапочки с подмятыми задниками. Причем такая роскошь – хозяйские тапочки – достаются только тем, кто пришел вовремя. А тем, кто припоздал, выдают уже пляжные «вьетнамки». Мужчины в костюмах, при галстуках с силой запихивают в эти вьетнамки ноги в носках, в которые врезается перемычка между большим и безымянным пальцами стопы, после чего они напоминают гусей лапчатых.
Наконец, тем, кто приходит последними и этого добра не остается. Тогда из закромов прихожих появляются белые тапочки, украденные из турецких и таиландских курортных гостиниц, с надписями «Хилтон», «Карлтон»…
Вот видуха! Мужчины в вечерних черных костюмах и в белых тапочках. Хоть в гроб клади! Пока все сидят за столом и едят, еще ничего… Но вдруг кто-то говорит: «А теперь потанцуем?» И тогда начинается самое интересное: танго во вьетнамках и рок в белых, постоянно чавкающих тапочках.
* * *
Украинский генерал однажды в Крыму сказал мне фразу, которой мог бы позавидовать мой кумир – Михаил Михайлович Жванецкий: «Столько появилось законов, так трудно стало воровать, что уже ощущение, что работаешь!».
* * *
9 Мая стал в России не менее любимым праздником, чем Новый год. Потому что – это единственный праздник, когда русские люди чувствуют гордость за Россию. У нас больше нечем гордиться: нет балета, нет футбола, нет такого, как раньше, хоккея, нет космоса, нет достойной армии, нет спортсменов, которым бы подражали в мире… У нас остались только наши ветераны! Только их не смогли победить российские реформаторы. Ветераны – это наша последняя гордость!
Когда нет настоящего – гордятся прошлым!
Только грустно, что самому молодому из ветеранов войны уже 80 лет… Живите, дорогие ветераны, подольше. Чтобы нам подольше было чем гордиться!
* * *
Солженицын должен быть благодарен коммунистам. Они его так боялись, что сделали знаменитым на весь мир. Демократы оказались умнее. Они обезопасили себя от Солженицына тем, что превратили его в памятник. А памятник неподвижен.
* * *
Символ партии «Единая Россия» медведь был подобран очень точно. Особенно, если вспомнить сказку «Теремок». Кто только не поселился в теремке: и мышка-норушка, и лягушка-квакушка, и зайчик-попрыгайчик. А потом пришел медведь, сказал: «Это я, мишка, вам всем крышка!» Сел на теремок и тот развалился.
* * *
Когда я читал «Подвиги Геракла» в юности, мне не понятно было, зачем богатырю разгребать авгиевы конюшни? Не богатырское это дело копаться в навозе. И только много лет спустя, во время вынужденной лечебной голодовки, до меня дошло: Геракл не конюшни выгреб, а самого себя очистил. Я даже рассмеялся, когда представил его на своем месте. Авгиевы конюшни – точь-в-точь символ того, что творится в животах, суставах и сосудах обожравшегося человечества. В легенде точно сказано: никто годами конюшни не чистил. Разве это не наше человечество, где сердцем правит мозг, а мозгом желудок?