Народ умельцев
Многие сетуют на то, что наши товары ни на что не годятся. Это не совсем верно.
Например, мы выпускаем лучшие в мире деревянные перьевые ручки! Лучшие в мире, потому что никто в мире их больше не выпускает. Правда, у нас ими тоже никто не пишет. Но все равно люди их покупают. Оказывается, эти ручки очень хорошо использовать как пробки для стенных дырок. В них шурупы мягко входят. Так что наши товары тоже кое на что годятся. Только надо точно знать: какие и на что.
Например, подсвечник подарочный годится для самообороны. Одеколон «Гвоздика» отбивает у комаров охоту жить.
У них там за границей гораздо всё примитивнее. Написано на ценнике «пылесос» – значит, это пылесос и есть. Лопата – это лопата. Средство от головной боли помогает только от головной боли. У нас же: принял таблетку от головной боли – началась чесотка. Стал втирать каждый день в голову жидкость для волос – развились мускулы, волосы стерлись.
Кстати, поэтому у них за границей и нет такого полета мысли! Там никогда не увидишь американца, заклеивающего окна медицинским пластырем. Немца – под мерседесом, из которого искра ушла навсегда. Итальянку, которая поверх лака для ногтей наносит еще слой клея «БФ-6», чтобы этот лак не сразу облупился. Ни одна француженка не додумается отложить порванные колготки, чтобы потом надеть их под брюки на субботник!
А какой Карден или Диор догадаются, что можно разрезать пополам женский лифчик и сделать из него модные накладные плечи?!
Ни одна нация в мире такой сообразительностью не обладает. Попробуйте нашему командированному не дать в гостинице утюг. Он положит брюки под матрац и будет всю ночь спать не шевелясь.
Именно это сочетание приобретенной находчивости с врожденной неприхотливостью делает наш народ практически неуязвимым в любой ситуации.
Прокладки для окон промышленность не выпускает – не беда! Поролоновые матрацы раскупили, разрезали и проложили. Пуха для подушек не достать – тоже не страшно: ветоши полно, стеклотары. Наконец, дубленки – дефицит? Пограничные тулупы научились оторачивать мехом. «Антимоль» не достать – догадались класть в шкаф свежие газеты. Моль исчезает! Не знаю, в чем эффект. Видимо, со смеху дохнет, когда читает, что в них написано.
Между прочим, на Западе кое-кто уже понял, насколько они отстали от нас по смекалке. Первыми сообразили международные террористы, закупив у нас партию наших цветных телевизоров. Они своим врагам их дарят. Телевизоры взрываются и разносят вдребезги все, что надо…
Американцы умоляют продать для магазина «Розыгрыш» наши надувные матрацы, которые, как только на них за буек заплываешь, они сразу сдуваются.
А племя таратайцев в Тихом океане закупает уже вторую партию мужских трусов в цветочек: для ритуальных танцев… и отпугивания по ночам злых духов. Оказалось, когда духи их видят – уходят в горы навсегда. Им очень страшно видеть трусы, которые могут вытираться на коленках.
Так что это кощунственно – заявлять, будто наши товары ни на что не годятся. Мало того, что они уже начали экспортироваться, они еще делают наш народ смекалистым, как ни один другой народ в мире!
У нас любой ребенок понимает, что значит поставить «жучок».
Вся страна знает, что орехи лучше всего колоть дверью.
Наконец, любая женщина, если испортится фен, сможет высушить голову в духовке газовой плиты. Француженка, к примеру, в этой духовке задохнется. А наша женщина подрумянится – и в гости. Румяная, с халой на голове, живая и счастливая, как и все мы, – несмотря ни на что!
Тайный смысл.
Говорят, у восточных иероглифов есть тайный смысл, понятный только на Востоке. Наши плакаты, как и восточные иероглифы, понятны только нам. Видимо, в них тоже есть тайный смысл.
Например: «Товарищи! Отработаем коммунистический субботник все как один!» Конечно, такой лозунг понятен только нам. Потому что только у нас люди, собравшись все вместе, могут работать с таким же успехом, как один. Кроме того, очень долго придется объяснять не нашему человеку, что такое субботник. Это – семидесятилетняя традиция борьбы с разрухой. И если в 1918 году борьба с разрухой проводилась на станции «Москва-Сортировочная», то теперь проводится по всей стране.
Такой тайный смысл, доступный только нашему человеку, есть и у других наших лозунгов.
«Ткачи! Сэкономим в этом году 40 тысяч тонн хлопка!» Не наш человек, прочитав такое, удивился бы. И логично рассудил: «Если ваши ткачи сэкономят 40 тысяч тонн хлопка, то, извините за выражение, в каких трусах будут ходить ваши люди?» Потому что не наш человек не видел наших трусов. А увидел бы, предложил бы сэкономить еще больше.
И не надо смеяться над нашими лозунгами – надо уметь их расшифровывать. Например: «В труде, как в бою!» Надо просто объяснить не нашему человеку, что наши люди на работу идут, как на фронт, а на своем рабочем месте чувствуют себя, как в окопе!
Или: «Пусть процветает наша Родина!» Этот «иероглиф» тоже понятен лишь нам. Поскольку во всех странах люди и так согласны с тем, чтобы их Родина процветала. Их не надо на это уговаривать.
Бесспорных успехов мы достигли и в отраслевых плакатах: «Больше удобрений нашего завода – богаче стол советского народа!» Очень верно подмечено. Ведь если так пойдут дела в сельском хозяйстве и далее, то мы уже в недалеком будущем будем снимать с наших полей осенью только то, что положим на них весной.
Приятно, что за долгие годы авторы наших лозунгов научились выбирать достойные места для своих произведений. Славно смотрится, к примеру, напротив любого гастронома такой лозунг: «Трезвость – норма жизни!» Особенно если на двери гастронома висит объявление: «Норма – две бутылки на человека!»
Лозунг «Сохраним окружающую среду!» можно вешать в любой точке страны «от Москвы до самых до окраин». Потому что хоть и «широка страна моя родная», но окружающая среда в ней такова, что никто из нас «другой такой страны не знает, где ТАК… дышит человек».
Недоработан один только лозунг: «Решения XXVII съезда – в жизнь». Вскоре к истрепавшемуся плакату придется добавить свежую палочку, чтобы получилось: XXVIII. Нехорошо! Надо сразу писать: «Решения последнего съезда в жизнь!» Кстати, такой лозунг уже можно будет изваять в мраморе.
И его тайный смысл будет вечен!
Не плачь, Федя!
Ну что тебе сказать, Федя? Побывал я в ихнем ФРГ. И честно скажу – жить там можно. Даже можно жить и не пить. Более того, можно жить и не воровать.
Не веришь? Наливай! Ух, хороша самогонка! Такой у них там нет, Федя. Пожалуй, это единственное, чего у них там нет. Ну вот, опять не веришь! Ты, Федя, скажи честно, ты представлял себе когда-нибудь коммунизм? Только в детстве? Правильно. Сейчас мы уже глупостями не занимаемся. Так вот, Федя, заходишь в ихний универмаг, а там на каждой полке – по коммунизму! Клянусь! Хоть век мне сахар по талонам получать. Ну что ты глаза выпучил? Точно тебе говорю. Хочешь туфли зеленые с жабо и подошвой в дырочку, как дуршлаг, – пожалуйста! Хочешь шорты вареные с капюшоном – будь любезен! Ну что ты, Федя, на меня, как краб, смотришь? А в продуктовый к ним вообще лучше не заходить. У них там эти сыры, как эти… как книги в библиотеке. Видал когда-нибудь книги в библиотеке? Не видал? И я не видал. Да что там сыры, Федя! Там бананы, ананасы на прилавках лежат. Представляешь? Ананасы! Не представляешь? И я впервые увидал. Ничего так, вкусный на вид. На нашу большую лимонку похож. У них, Федя, вообще такие фрукты есть, глядя на которые Мичурин бы глаза, как ты, выпучил и повесился на своей черешне.
Ну не стони, не стони, Федя! Лучше давай выпьем за воспоминания. И при этом, Федя, никаких очередей. Ну что ты опять застонал? Клянусь! Чтоб я снова со своей тещей съехался! И нигде никаких баб с кошелками, набитыми зубной пастой до двухтысячного года. И нигде никаких баб с туалетной бумагой на шее. Ее бы, Федя, ежели бы она с этим мотком на шее пошла, за хиппи приняли… Потому что там туалетная бумага… Дай на ухо скажу. Там туалетная бумага, Федя, есть для всех, а не только для членов правительства, потому что только они хорошо едят. Ну что ты задрожал весь? Ну что ты дверь закрываешь? Боишься, что подслушивают? Кому мы нужны, Федя? Давай лучше выпьем за наших баб. Они там, бедные, носятся по этим магазинам, как… как вон та твоя муха по стеклу. Ничего не понимают. В продуктовых то и дело на собачьи консервы нарываются. Потому что на них сосиски нарисованы и цена низкая. А чё нашему человеку для счастья надо? Чтобы сосиски были и цена не очень. И съедают. И говорят: «У-у, вкусно!» И точно, вкусно – я ел. Дай еще на ухо скажу. Раньше такие только однажды пробовал, когда доверь консервы приносил – кремлевские. Так вот… Не убирай ухо… Их собачьи – точь-в-точь наши кремлевские. Понял? Ну что ты опять затрясся? Допивай давай! И я тебе такое теперь расскажу, что сядь, Федя!