Всегда одна и та же история. Я должна упомянуть, что до этого она никогда не позволяла мне встречаться или жить собственной жизнью. — Мама, мне пора на занятия, — говорю я. Мне бы хотелось поговорить с мамой о чем-нибудь другом. Мне надоело слушать ее разговоры о браке и о том, какую ошибку я совершаю, решив быть самой собой и поступить в колледж.
Она неодобрительно мычит. — Ты уверена, что это то, чего ты хочешь? — она спрашивает меня. — Ты можешь бросить учебу, и мы возместим тебе плату за обучение, которую ты оплатила даже не спросив нас заранее, - выплевывает она. Моя мать ненавидит, что я отклоняюсь от той жизни, которую она хочет для меня.
В любом случае мне не нужно было ее спрашивать. Это были деньги, которые они с радостью дали мне, так что это мой выбор — делать с ними то, что я хочу. — Мама, мне не нужны твои деньги, — говорю я ей. — Я должна идти.
— Подожди, Розали. Мне еще нужно с тобой поговорить.
— Насчет чего? — скептически спрашиваю я.
— Насчёт мероприятия, которое я планирую. В субботу у нас благотворительное мероприятие, и я жду, что ты придешь.
Я закрываю глаза. Я не хочу присутствовать на очередном гала-концерте, который представляет собой не что иное, как помойную яму людей, борющихся за то, сколько у них денег. Я хочу покончить с этой жизнью, с этими людьми.
— Мама. Я говорила тебе…
— В эту субботу — прерывает она. — У тебя нет причин не приходить.
Я вздыхаю. Я знаю, что проиграла эту битву. — Я подумаю об этом.
— Ты придешь, или я прилечу туда и сама притащу тебя обратно.
Жар поднимается к моему лицу. Она до сих пор обращается со мной как с ребенком. — Мне восемнадцать, — говорю я ей. — Я взрослая.
Она смеется. — Ты наивный ребенок, а я твоя мать. Я знаю, что для тебя лучше.
Это слово. “Наивная”. Грейсон называл меня так раньше, а теперь — моя мать. Все вокруг меня думают, что я глупая и незрелая?
— И выйти замуж за человека, которого я никогда не встречала, лучше для меня?
— Он владелец отеля и готов остепениться с женщиной. Это обеспечивает тебе безопасность, Розали. Финансовую независимость.
Деньги. Все всегда сводится к деньгам.
— Даже если я его не люблю? — Я спрашиваю.
— Ты еще даже не встретила его. Он не единственный твой выбор. На следующих выходных здесь будет много подходящих мужчин. Ты можешь передумать. _ Это то, чего она в конечном итоге хочет. Она хочет, чтобы я изменила свое мнение о своих желаниях и вместо этого жила не своей жизнью.
— Отлично. Я приду, — соглашаюсь я. — Я должна идти сейчас. До свидания мама.
— Хорошо, я ожидаю увидеть тебя здесь на этих выходных.
Я вздыхаю, кладя трубку.
Еще одно мероприятие, на котором меня заставляют присутствовать. Я не могу избежать ни этого, ни этой жизни. Я думала, что восемнадцать лет и поступление в колледж означают, что я наконец смогу избавиться от матери, но это не так.
Единственное, что заставляет меня чувствовать себя немного лучше в этой ситуации, — это мысль о том, что я снова увижу Грейсона.
7
Поздняя ночная поездка
Грейсон
Эта девушка хочет жить как я.
Черт его знает почему. Но она попросила меня о помощи, и я сказал, что помогу ей.
Я не могу перестать думать о списке, полном грязных вещей, которые она просила меня сделать с ней. И если бы она была кем-то другим, я бы сделал это без колебаний.
Я чуть не рассмеялся ей в лицо, когда она подумала, что она меня не привлекает. С тех пор, как я увидел ее на вечеринке, я не мог перестать думать о ней.
Что-то в ней меня заинтриговало. Я хотел знать больше. А через два дня она пришла ко мне домой, искала меня, просила развратить ее, превратить в то, чем она не является.
Я продолжаю представлять себе ее светлые волосы, ее белое платье, как она улыбается, какая она милая, какой нежный у нее голос.
Блядь. Я стону, чувствуя, как мой член затвердевает в штанах. Господи, я думаю о ее голосе, и у меня все твердеет. Хотел бы я знать, почему эта девушка, в частности, заставляет меня делать то, о чем я даже не думал, например, отказываться от секса, чтобы “помочь” ей.
Я чувствую, как жар доходит до паха, и ругаюсь себе под нос. Я не могу сделать это с мыслью о ней. Я затыкаю член за пояс и пытаюсь забыть о ее голубых глазах, смотрящих на меня и умоляющих научить ее всем грязным вещам из ее списка.
Дерьмо. Это не работает. Мне нужно немного свежего воздуха, или покурить, или что-то в этом роде. Я встаю с кровати и иду в ванную. Поворачивая кран, я плещу себе в лицо немного холодной воды, пытаясь отвлечься от мыслей о Розали.
Даже если бы она пришла и попросила меня об этих вещах, даже если бы она сказала, что это не злоупотребление, это все равно кажется неправильным. Неважно, что обо мне думают люди в этой школе, я не могу делать то, о чем она меня просила, или даже думать о ней извращенно.
Прошла неделя с тех пор, как я видел ее в последний раз. Я не писал сообщения и пытался забыть ее. Школа занимает меня достаточно, и мои продажи в этом месяце упали. У меня не было времени думать о ней.
Не говоря уже о том, что моя мать дышала мне в затылок каждый чертов день. Телефонные звонки, текстовые сообщения, электронные письма, все в целом. Не то чтобы я мог ее избегать. Мне нужно быть на стороне своих родителей, иначе я не получу того, что мне нужно. Я бы посещал эту школу без какой-либо цели, потому что единственная причина, по которой я здесь, — это они.
Единственное, что меня успокаивает, — это мысль о встрече с Розали. Учить ее, как быть мной. Как мне вообще это сделать? Я не могу превратить ее в такую дуру, как я. Но я могу показать ей, чем я занимаюсь ради развлечения, что заставляет меня чувствовать, что все остальное в мире не имеет значения.
В конце концов, именно об этом она просила, и именно это я ей покажу. Я натягиваю футболку через голову, открываю комод, достаю свежую рубашку и надеваю ее.
Мой телефон загорается, и я тянусь к нему и вижу сообщение от матери. Я позволил своим глазам закрыться от разочарования. Черт побери, я не могу убежать от них. Что бы я ни делал, они всегда будут на моем месте. Я не могу вернуть то, что сделал, и из-за этого они видят меня совсем по-другому.
Неважно, что это была не моя вина. Они всегда будут считать меня девиантом, отклонением от нормы и разочарованием для семьи.
Я смахиваю пальцем по ее сообщению и разблокировал телефон, ища имя Розали в контактах. Мой палец висит над кнопкой вызова. Я смотрю на ее имя на экране телефона, кажется, целую вечность. Мне не следовало находиться рядом с ней, но я предложил ей помочь, оказать ей эту услугу. Она сказала, что меня это не касается, но она не знает, насколько она ошибается. Одна только мысль о том, чтобы снова увидеть ее, заставляет мой пульс участиться, и это должно меня напугать.
Но вместо этого я говорю, черт возьми, нажимаю кнопку и подношу телефон к уху, слыша звонок линии.
— Грейсон, — говорит она по другой линии. Блядь. Я забыл, какой у нее хриплый и ангельский голос. Я снова начинаю твердеть и тихо ругаться. Я провожу рукой по волосам и приказываю себе сосредоточиться.