Его взгляд скользнул по сумкам в моей руке. — Что ты купила?
— Это девичьи штучки. Тебе не стоит волноваться об этом.
Он издевается. — Когда дело доходит до тебя? Меня волнует.
Он лезет в одну из сумок и открывает ее, смеясь над тем, что находит. — Джинсы? — он спрашивает.
Я пожимаю плечами. — Если мы собираемся спать вместе на горах и на капоте твоей машины, мне лучше подготовиться. — Я улыбаюсь. Его глаза расширяются, и он ухмыляется. Меня осенило, и я быстро поправилась. — Я имела в виду, спать… вместе. Не спать вместе.
Он смеется, качая головой. — Да, Рози. Я понял. Не волнуйся.
Я вздохнула с облегчением, и его рука двинулась к следующей сумке. Я вспоминаю, что находится в этой сумке, и захлопываю ее. — Это всего лишь одежда, — говорю я ему, не желая, чтобы он видел нижнее белье, которое я купила, думая о нем.
— Розали, — говорит он. — Дайте-ка подумать.
Я улыбаюсь. — Эй, это рифма.
— Что ты там прячешь? — спрашивает он, прищурив глаза.
— Ничего, правда. Просто глупости.
— Тогда ты не будешь возражать, если я это увижу.
Он берет мою руку, сжимающую сумку, и держит ее в своей руке, а другой рукой открывает сумку. Я сказала, что хочу, чтобы кто-нибудь это увидел, и хотя на самом деле я не планировала, что Грейсон увидит нижнее белье в сумке, это настолько хорошо, насколько это возможно.
Его брови хмурятся, когда он заглядывает в сумку, не понимая, что это такое. Его рука лезет внутрь и поднимает бюстгальтер, кружевной и белый. Его глаза расширяются, когда он понимает, что это такое, и бросает одежду обратно в сумку. — Ох, — говорит он, прочистив горло. — Вот почему ты не хотела, чтобы я это увидел.
Я киваю, и его челюсти сжимаются, когда он продолжает смотреть на сумку, глядя на кружевное нижнее белье внутри нее.
— Для кого ты их купила?
Он только что спросил меня об этом? — Только для себя, — говорю я ему.
Его глаза сужаются, глядя на меня, как будто он видит мою ложь. — Это не твое дело, правда, — говорю я. — Ты сказал, что мы никогда туда не поедем, поэтому я нашла того, кто поедет.
— Кого? — он спрашивает. — Не говори мне, что это Бен Рид.
Он злится. Его челюсти сжаты, а кулаки сжаты по бокам. Ему не нравится мысль, что кто-то еще увидит меня в этом нижнем белье, но и он не хочет видеть меня в нем.
Я поворачиваюсь на каблуках и начинаю уходить от него.
— Не уходи от меня.
Я оглядываюсь через плечо и вижу, как он приближается ко мне. — Ты ужасно ревнуешь для человека, кто не хочет иметь со мной ничего общего.
Чья-то рука обхватывает меня за руку, и он поворачивает меня, прижимая меня к себе, пока я не чувствую его дыхание на своей коже. — Не вкладывай слова в мой рот, Рози. Я никогда не говорил, что не хочу иметь с тобой ничего общего.
— Ты сказал, что не хочешь заниматься со мной сексом. Это то же самое.
Он застонал, вытирая лицо рукой. — Я все еще помогаю тебе, Рози. Я все равно сделаю это для тебя, если хочешь, но мы просто… Черт, — ругается он, проводя рукой по волосам. — Я не могу. Не с тобой.
Мое лицо начинает краснеть, но не потому, что я смущена, а потому, что мне надоели его оправдания. — Почему нет? Что во мне такого необычного, что ты не хочешь спать со мной?
— Ты действительно так хочешь потерять девственность, Рози? — спрашивает он меня. — С каким-то незнакомым тебе парнем, у которого, по твоим словам, хреновая репутация.
— Я знаю тебя, — говорю я ему. Он здесь больше, чем слухи и репутация.
Он качает головой, усмехнувшись. — Ты не знаешь меня, ангел. Не совсем. И ты определенно не знала меня, когда зашла ко мне и еще одной девушке и предложила нам переспать вместе ради какого-то дурацкого списка!
Мои глаза расширились, когда я отступила от него. Я доверяюсь ему, а он бросает это мне в лицо. Я думала, что он поможет мне без осуждения и ограничений, но вместо этого он просто напомнил мне, что готов переспать с кем угодно, только не со мной.
Я горько смеюсь. — Это, — я указываю между нами, — было ошибкой. Мне не следовало ни о чем тебя просить. — Я убираю руку из его досягаемости и продолжаю идти к своей квартире.
— Подожди.
Я игнорирую его. Я продолжаю смотреть вперед, иду к своей квартире, когда чувствую, как его рука снова обнимает мое запястье. На этот раз он не крутит меня, а просто держит, как будто не хочет отпускать.
— Пожалуйста. Не уходи от меня, просто дай мне договорить. Позволь мне объяснить, почему мы не можем заниматься сексом.
Он будет говорить мне то же самое, что и неделями. Что он просто не может. Ну, это не объяснение. Было глупо с моей стороны думать, что я смогу это сделать. Это не то, кем я являюсь, как бы сильно мне этого ни хотелось. Как бы сильно мне ни хотелось перестать быть Розали Уиттон и стать кем-то совершенно другой, у меня никогда этого не получится.
Грейсон был моим первым и последним выбором. Я призналась ему, хотя мне не следовало этого делать. Теперь я знаю это. Я не повторю ту же ошибку.
— Мы не можем заниматься сексом, — начинает он. — Я хочу. Ты “понятия” не имеешь, сколько, но мы не можем.
— Тогда почему бы тебе не сделать это? — Ему нечего терять. Я стою здесь и прошу его взять меня, научить меня, позволить мне испытать, на что это похоже, но он все равно не хочет.
— Потому что, Рози. Ты девственница. И назови меня тупым ублюдком за такие слова, но я не могу связываться с девственницей, особенно с такой, как ты.
Такая, как я? — Что это значит?
— Это значит, что ты наивная. Я предполагаю, что ты не была на свидании и не состояла в отношениях. — Я смотрю в пол, зная, что он прав. — В конечном итоге ты просто получишь неправильное представление.
Я хмурю брови. — Неправильная представление?
Он кивает. — Я знаю девушек. Они привязываются. Они испытывают чувства и убеждают себя, что влюблены, особенно в парня, лишившего их девственности, а я не могу поступить так с тобой. Это никуда не денется, и я не хочу причинять тебе боль. Никогда. Итак, мы можем быть друзьями, но мы не можем вмешиваться таким образом.
— Но ты все время спишь с девушками и у тебя никогда не было отношений.
Он вздыхает. — Это другое.
— Как? — Я спросила его. — Чем предложение тебе переспать со мной и учить меня отличается от того, что ты общаешься с этими девчонками?
— Потому что они знают, что это такое. Они знают, что это всего лишь секс. Никаких чувств и прочей ерунды.
— Ты даже в любовь не веришь, так чего же ты так переживаешь?
Он проводит рукой по волосам, качая головой. — Я беспокоюсь за “тебя”.
— За меня?
Он кивает. — Да. Ты веришь в любовь. А если мы вмешаемся, ты перепутаешь, что это такое, ты перепутаешь влечение с любовью, и в итоге тебе будет больно. Я не хочу причинять тебе боль. Ты слишком хороша для этого.
— Боже мой. Остановись.
Он выглядит ошеломленным. — Что?
— Перестань говорить, что я слишком хорошая, слишком чистая или что-то еще, что ты думаешь. Я хочу учиться и хочу, чтобы ты научил меня. Я хочу сделать это.
— Рози…
Я поднимаю руку. — Позволь мне закончить. — Он кивает, и я делаю глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Я знаю, что это такое. Я знаю, что это будет просто связь, и я не испытаю к тебе чувств и не влюблюсь в тебя. Да, ты меня тянешь, но моя жизнь уже устроена для меня. Я не останусь с кем-то вроде тебя. В конечном итоге у меня будет кто-то с деньгами, из хорошей семьи, скорее всего, выбранной моей матерью. Какой-нибудь владелец отеля или кто-то еще, с кем она хочет меня свести, и в конечном итоге я соглашусь с этим, потому что, как ты сказал, я наивная, верно?