Он смеется. — Она не совсем в твоем вкусе, вот и все. И ты не похож на ее тип.
Он не совсем не прав. Большую часть ночи я заканчивал с темноволосыми девушкой, с татуировками и пирсингом. Девушки, которых я знал, не стали бы превращать это в нечто большее. Чем больше секса, тем лучше. Мы совпадали. Мы имели смысл. Но между мной и Розали нет никакого смысла.
— Это не имеет значения. Мы не спим вместе.
— Кто сказал что-нибудь о сне? — Он ухмыльнулся.
— Отвали. Ты знаешь, что я имел в виду.
Он смеется. — Тогда в чем проблема?
Я вздохнул. — Она попросила меня, хм… помощи.
Эйден фыркнул. — Это код для секса? Потому что ты только что сказал…
— Нет. — Я вытираю лицо рукой. — Она попросила меня показать ей, как жить так, как я.
Он кивает. — Значит, она хочет убежать от своих проблем, притворившись дурой?
— Пошел ты. Никто не притворяется, — говорю я ему.
— Да неужели? — он спрашивает. — Потому что ты позволил этим слухам о тебе пролететь мимо, хотя ты мог бы закрыть их, если бы захотел. Но ты не хочешь. Ты хочешь, чтобы все думали, что ты бедный мальчик, чья мать пристрастилась к наркотикам. — Он невесело смеется. — Должен тебе сказать, это не так круто, как ты думаешь.
— Я не думаю, что это круто, — говорю я ему. — Мне плевать, что обо мне говорят.
— Это чертовски худшее, — продолжает он. — Приходится стоять в стороне и смотреть, как твоя мать гниет. Неделю не есть. Приходится спать на грязном матрасе. Ты хоть представляешь, что это такое?
“Да”. Я хочу сказать ему. “Я видел это раньше”. Но все, что я могу сделать, это смотреть на него в ответ, видя, как его глаза темнеют на мне. — Блядь, братан.
— Ага. — Он издевается. — Блядь, братан.
— Черт, Эйден. — Все, о чем я могу думать, это то, что Эйден живет в таких условиях. — Они так думают, — говорю я ему. — Не я начал эти слухи.
— Но ты не говоришь иного. Ты позволяешь им так думать.
— Потому что я не хочу, чтобы кто-нибудь знал.
— Знаешь что? Что у тебя есть два любящих родителя, которые богаче, чем большинство людей здесь. Какая у тебя хреновая жизнь.
— Эйден. Это не так.
Хотя он меня не слышит. Он смотрит прямо мимо меня. — Если бы это был я, я бы швырял свои деньги, чтобы заставить их заткнуться.
— У меня нет денег. Я делаю это ради тебя, — выдавливаю я.
Он замирает, встречаясь со мной взглядом. — Черт, — бормочет он, вытирая лицо рукой. — Я знаю. — Он вздыхает. — Я просто… я увлекся. Я позволил своей испорченной жизни взять верх надо мной и выместил ее на тебе. Он выдыхает: — Мне очень жаль.
— Все в порядке, — говорю я ему. — Не беспокойся об этом. — Он имеет полное право злиться из-за того, что то, что люди говорят обо мне, является его реальностью.
— Это не так, — говорит он, качая головой и опуская глаза.
— Эйден, — говорю я, заставляя его посмотреть на меня. — Все в порядке.
Он кивает, сглатывая. — Так в чем тогда проблема? С девушкой? — спрашивает он меня.
Его взгляд смягчается, заставляя меня вспомнить, почему меня не волнуют слухи. Я бы сделал это снова и снова. — Она попросила меня показать ей, как жить, как обычный студент колледжа, — ухмыляюсь я, вспоминая ее на пороге.
— Что делает ее не обычной ученицей колледжа?
— Она богата, — говорю я ему, закатывая глаза, когда он фыркает. — Да, я понимаю. У нас это общее. Можешь бросить это сейчас.
— Отлично. Так в чем же проблема?
— Она хочет, чтобы я передал ей опыт учебы в колледже. Выпивка, вечеринки и все такое. И, эм… — я потираю затылок. — Она попросила меня… — Черт, я действительно собираюсь ему это сказать? — Она попросила меня рассказать ей о сексе. Она хочет, чтобы я лишил ее девственности.
— Блядь.
— Ага.
— Ты не сможешь этого сделать, — говорит он мне.
— Что? Почему нет?
— Такие девушки слишком уязвимы. Слишком эмоциональны для случайного секса. В конечном итоге она почувствует к тебе чувства и прильнет к тебе, как мокрая собака.
— Ага. Я так думаю. — Именно это я сказал ей на днях. Он прав. Я знаю, что он прав.
— Ты должен покончить с ней.
Моя голова резко поднимается, глядя прямо на него. — Что? Нет, — говорю я ему. — Я все еще могу помочь ей, не залезая ей в юбку.
Он поднял на меня бровь. — Действительно?
— Да. — Я смотрю на него. — Я уже это сделал.
— И ты ее не трогал? — подозрительно спрашивает он. — Даже не поцеловал ее?
— Нет. Знаешь, я могу контролировать себя. — Я не говорю ему, как сильно хочу ее поцеловать каждый раз, когда вижу ее. Ему не обязательно это знать.
— Это не закончится хорошо, — говорит он. — Я тебе сейчас говорю, ты в конечном итоге сдашься, и она привяжется. Тебе лучше просто отступить от нее.
Я знаю, что он говорит правду, но я не хочу переставать с ней видеться. Даже если мы не сможем трахаться, я все равно хочу ей помочь. Я не могу представить, чтобы кто-то другой водил ее куда-нибудь, обучал всему, что знает, брал все ее первое. Я ненавижу мысль о том, что это возможно.
— Я не собираюсь держаться от нее подальше, — говорю я ему. — Между нами ничего не произойдет. Я помогаю ей, вот и все.
Он качает головой, смеясь себе под нос. — Удачи с этим.
Я издеваюсь. — Мне не нужна удача. Я могу контролировать себя; Я не животное.
Дверь открывается, и спортзал наполняется шумом, когда Бен Рид и его банда придурков следуют за ним. Я ругаюсь себе под нос, закатывая глаза. Я ненавижу этого чертового парня. С тех пор, как мы вместе пошли в школу, этот засранец действует мне на нервы. Он из тех придурков, которые думают, что он лучше всех остальных. Из тех, кто выставляет напоказ деньги своего папы и плюет на бедных людей.
Он был против меня с самого начала. Я знаю, что именно он пустил эти слухи; он мне так сказал. Хоть он и знает правду, он все равно ведет себя так, будто я жвачка на подошве его ботинка.
— Посмотрите, кто это, — говорит Бен, ловя меня.
Эйден стонет, когда видит его. Бен ему тоже не нравится. На первом курсе Эйден пытался дать обещание жить в общежитии. Он сказал мне, что это дешевле, чем комната в общежитии. Бен пытался заставить Эйдена нюхать кокаин в качестве одного из их ритуалов дедовщины. Он отказался от залога, и я сказал ему, что он может переехать ко мне.
— Бен, почему бы тебе не пойти на хер? — Я выплюнул.
— Где эта твоя девственница?
Я замираю. Мой взгляд перемещается на Эйдена, и он вопросительно поднимает брови. Он, вероятно, задается вопросом, откуда Бен это знает. Я ему точно не сказал.
— Что ты только что сказал?
— Ты думаешь, я не знаю? — говорит он, смеясь. — Эта девушка кричит о девственнице.
Моя челюсть сжимается, а кулаки сжимаются. Боже, я хочу ударить его.
— Хочешь поспорить, кто первым получит эту сладкую киску? — он спрашивает. — Могу поспорить, что это я.
К черту это. Я закрываю глаза и пытаюсь успокоиться. Меня не могут исключить. Мне нужны эти деньги.
Он смеется. — Знаешь, я могу быть таким добрым. Она мгновенно закричит подо мной. Она даже не предвидит этого.
Вот и все. Я не могу здесь стоять и слушать эту чушь. Я подхожу к нему, но Эйден опережает меня, прижимая его к стене. — Повтори. Попробуй.