Я хочу услышать это от нее еще раз. Черт, мне “нужно”. Мои зубы нежно касаются ее нижней губы, прежде чем я успокаиваю ее облизыванием языка. Она снова стонет. Боже. Я стону, откидывая ее голову назад, чтобы углубить поцелуй.
Господи, эта девушка собирается убить меня. Все, что она делает, каждый звук, который она издает, мне нужно больше. Она протягивает руку, хватает меня за волосы и убирает их назад. Я улыбаюсь ей в губы. Она жаждет меня. И я это получаю.
Я покидаю ее рот, целуя, облизывая, покусывая ее подбородок, ее челюсть, пока не достигаю ее шеи. Она везде на вкус как конфетка. Я никогда не хочу это прекращать. Никогда.
— О боже, — выдыхает она, когда я покусываю ее шею, целуя каждый дюйм ее кожи. Ее дыхание поверхностное и быстрое; ее грудь поднимается вверх и вниз.
Из-за этого мой взгляд скользнул к ее груди. На ней розовое корсетное платье с шелковыми лентами вместо бретелей. Ее груди насмехаются надо мной в обтягивающем платье, заставляя меня пускать слюни при ее виде. Она смотрит на меня сверху вниз, ее губы приоткрыты в шоке, она так тяжело дышит.
Я целую ее плечо, облизываю его, целую еще раз, а затем просовываю шелковые ремни между зубами и тяну их вниз, пока бантик не расплетется. Я поднимаю глаза, и Розали закрывает глаза, дыша еще тяжелее. Я не могу сдержать улыбку, когда смотрю на нее. Боже, она такая красивая, что это больно. Мне физически больно на нее смотреть.
Я подхожу к ее другому плечу, оставляя на своем пути нежные поцелуи. Я прижимаю открытый рот и целую место, где заканчивается шелк. Мои пальцы тянутся вверх, касаясь ее кожи, и я дергаю за бантик, распутывая его, как будто это мой собственный подарок. С днем рождения меня, блин.
Она глубоко вздыхает, а затем издает мягкий, нежный стон, звук доходит прямо до моего члена. Но я игнорирую нуждающегося ублюдка и сосредотачиваюсь на прекрасном ангеле передо мной.
Мне очень нужны эти губы, и я, не теряя времени, поднимаю голову и целую ее, глубоко и горячо, как я хочу, как я знаю, что она хочет, но она слишком боится принять это. Розали обнимает меня за шею, заплетает пальцы в мои волосы и сжимает их в кулаке, прижимая меня к себе.
Моя рука сжимает ее лицо, но я провожу ее, заправляя ее волосы за ухо. Я подношу пальцы к ее ключице и чувствую там мягкую кожу, отмеченную моими зубами. Она хнычет. Господи, я хочу, чтобы мой рот был на ней повсюду, но не здесь. Не на скамейке посреди леса.
Когда я попробую ее, мне понадобится время, проведенное с ней. Я хочу изучить ее тело, что заставляет ее корчиться от удовольствия, что заставляет ее хныкать и стонать, выходя из-под контроля, пока она не дрожит подо мной.
Мне нравится дразнить ее, ожидая, пока она попросит меня об этом. Но она этого не делает; она просто берет все, что я готов ей дать. Ее дыхание прерывистое, а глаза все еще закрыты. Я не хочу, чтобы ее глаза закрывались. Я хочу посмотреть на эту детскую грусть, когда она достигает удовольствия.
— О боже, — снова хнычет она. — Почему… что происходит?
Я поднимаю голову и вижу, как ее брови нахмурены, как будто ей больно. — Что ты имеешь в виду? — Я хватаю ее за подбородок, заставляя ее опустить голову и посмотреть на меня, но ее глаза все еще закрыты.
— Я не… я чувствую… что это? — Она задыхается, качая головой.
— Ты имеешь в виду, то что ты завелась? — Я спрашиваю ее, потому что судя по ее поведению, она никогда раньше не была возбуждена.
Она восторженно кивает. — Да. Я думаю… — Она сжимает ноги вместе, заставляя меня тихо выругаться. Я могу только представить, насколько она мокрая. — Я возбуждена, — говорит она так, как будто только что обнаружила это.
Я хватаю ее за бедро, приподнимаю ткань ее платья и провожу рукой вверх. — Блядь.— Я стону, оставляя сильный, горячий поцелуй на ее губах.
— Прикоснись ко мне, — выдыхает она. Она кладет свою руку поверх моей на бедро и поднимает ее выше. Она слегка раздвигает ноги, освобождая мне место, и я воспринимаю это как приглашение.
Я обхватываю ее киску поверх трусиков, чувствуя, как материал намокает. Мягкий хлопковый материал не может выдержать того, насколько возбуждена эта девушка сейчас, и мне нравится ощущение, что я сделал ее такой.
Она прижимается бедрами к моей руке, и я сосредотачиваюсь на ее лице. Она покраснела от возбуждения, а ее глаза все еще закрыты, как будто она хочет усилить это чувство. Я позволил своим пальцам скользнуть вверх и найти ее клитор поверх трусиков. Я прижимаю к нему палец и слышу, как останавливается ее дыхание.
Я не тру и не оттягиваю ткань в сторону. Может быть, мне просто нравится ее дразнить, а может, я тайный мазохист, который любит сдерживать свое удовольствие, потому что все, чего я сейчас хочу — это почувствовать, насколько она мокрая под нижним бельем, и заставить ее мычать от желания, но я остаюсь неподвижным.
— Скажи мне, чего ты хочешь, Рози, — вырываю я. — Что ты делаешь, когда трогаешь себя? — спрашиваю я, проводя пальцем вверх и вниз по мокрой вате. Мне нужно знать, как доставить ее туда. Поскольку ее не целовали, я могу предположить, что ее тоже не трогали.
Ее глаза открываются, и она прочищает горло. — Я… я не…
Я поднимаю глаза и вижу, что ее лицо покраснело, а глаза наполнились растерянностью. Моя рука замирает. Она говорит…? — Ты никогда не трогала себя?
Она закусывает нижнюю губу и качает головой. — Нет, — говорит она, глядя вниз, туда, где моя рука исчезает под ее платьем. — Девочки так не делают.
Я смеюсь. Возможно, сейчас неподходящее время, но это меня не останавливает. — Ненавижу тебе это рассказывать, но да, они это делают.
Ее глаза расширяются. — Они делают?
— Большинство из них, да. Девушки возбуждены так же, как и парни, если не больше. — И мысль о том, что Розали никогда раньше не испытывала такого экстаза, заставляет меня еще больше хотеть подарить ей этот экстаз.
— Ох, — выдыхает она.
Как бы мне ни хотелось прикоснуться к ней, почувствовать ее и увидеть, как она достигает удовольствия, я думаю, что сначала ей нужно сделать это с собой. Ей нужно выяснить, что ей нравится, и как бы мне ни хотелось подарить ей ее первый оргазм, я думаю, что это должен быть ее оргазм.
Вместо этого я позволил своей руке упасть с ее бедра и вместо этого поцеловал ее. Мне нужно, чтобы ее губы снова коснулись моих, и она не возражает. На этот раз она открывает мне рот, позволяя мне засунуть язык ей в рот и пососать ее язык. Я мог опьянеть от ее губ. Она такая милая, я не могу нарадоваться.
Каким-то чудом мне удается от нее оторваться. Она задыхается, вдыхая столь необходимый воздух, ее глаза затуманены и полны похоти. Я приглаживаю ее волосы за ухом и убираю с ее лица.
Я подтягиваю бретельки ее платья. На ее лице появляется легкая хмурость, и я сдерживаю порыв рассмеяться. — Как прошел твой первый поцелуй? — спрашиваю я ее, ухмыляясь, вспоминая, как она крепко сжала ноги от возбуждения, назревавшего внутри нее. Думаю, это был очень хороший поцелуй.
— Это было… потрясающе, — выдыхает она. Ее глаза сияют, когда она улыбается. — Можем ли мы сделать это снова?
Я фыркаю от смеха. — Да, черт возьми, — говорю я, прежде чем притянуть ее голову к себе и встретиться с ее губами на полпути для еще одного нежного поцелуя.