Я никогда не (ЛП)

Каковы вообще мои отношения с Грейсоном? Секс приятели? У нас еще даже секса не было. Прошлой ночью он подарил мне два лучших оргазма в моей жизни. Но он сразу ушел. Он был тверд; Я видела, как он тыкается в ткань его джинсов, и хотя я не знала, как доставить ему удовольствие, мне хотелось научиться, хотелось попробовать. Но вместо этого он помог мне принять душ, поцеловал меня и ушел. Когда я вышла из ванной, его уже не было, и в квартире воцарилась мучительная тишина.

Я хотела, чтобы он остался еще немного, а может быть, даже и на ночь, но он явно не хотел того же. Я знаю, что он не хочет, чтобы я испытывала чувства, но не думаю, что это произойдет. Мне просто нравится проводить с ним время.

— Да, — говорит Лейла. — Думаю, я смогу принести тебе немного.

Я улыбаюсь своей лучшей подруге. Грейсон отказал мне, когда я попросила у него наркотики. Я не совсем понимаю почему, но Лейла была моим следующим лучшим вариантом, и она готова это сделать.

20

Плохой кайф

Розали

Я никогда не была так счастлива, увидев свой многоквартирный дом.

Я истощена. Я не могу придумать ничего лучше, чем пойти домой после долгого дня занятий.

Я открываю вращающиеся двери и вхожу в вестибюль, где вижу своего любимого консьержа. Моя улыбка растет. — Привет, Эндрю.

Его бледное лицо горит теплом, и он улыбается мне в ответ. — Рози, дорогая. Как ты?

Я вздыхаю. — Куча домашней работы и мало времени.

Он смеется, и от этого звука мне становится тепло. Эндрю рассказал мне, что работает в этом многоквартирном доме уже двадцать лет и видел все изменения, которые претерпело это здание.

Когда я только переехала сюда, я много с ним разговаривала. Мне кажется милым, что он говорит, что я напоминаю ему его внучку. Мне всегда было интересно, какими были мои бабушка и дедушка. Бабушка и дедушка моего отца были загружены и купили ему его первый дом, но я так и не познакомилась с ними, потому что они умерли, когда я была еще маленькой.

Я никогда особо не слышала о родителях моей матери. Моя мать однажды сказала мне, что у нее не было такой жизни, как у меня, и ей не было дано всего, что было мне. Кроме этого, я ничего о них не знаю.

— Ну, я тебя не задержу, — говорит он. — Я просто отдам тебе почту и позволю тебе идти своей дорогой.

Он вручает мне букет цветов и небольшую картонную коробку. Я не могу сдержать улыбку, которая расцветает на моем лице при виде этих цветов.

— У тебя есть парень? — он спрашивает.

— Нет, просто друг, — говорю я.

Он качает головой, когда я забираю у него цветы и коробку. — Друзья не дарят другим друзьям цветы, Рози.

Я мило улыбаюсь Эндрю. — Это не так. Мы действительно просто друзья. — “Друзья, которые видели друг друга обнаженными”. Но я ему об этом не говорю.

— Увидимся позже, Эндрю, — кричу я, направляясь к лифту.

Я направляюсь к двери своей квартиры, отпираю ее и вхожу внутрь. Я смотрю на цветы и ухмыляюсь тому факту, что Грейсон снова купил мне цветы. Я заменяю розы этими новыми. На этот раз они другие, но одинаково красивые. Синие. Самые красивые синие, который я видела.

Я замечаю карточку, приклеенную к белой бумаге, в которую завернуты цветы. Я беру карточку и открываю ее.

“Женщина сказала, что это тюльпаны.

Они напомнили мне, во что ты была одета, когда я видел тебя в последний раз.

И теперь я думаю о твоих губах.”

Я не могу сдержать улыбку, которую выпустила. Мне нравится, что он подумал обо мне, покупая мне цветы. Мне нравится, что он спросил женщину, что купить. Мне нравится, что он думает снова меня поцеловать, потому что это все, о чем я могу думать.

Я снова думаю о той ночи. Люблю то, что и как это произошло, но ненавижу то, как это закончилось. С тех пор я его не видела. На самом деле мы не разговариваем вне «уроков». Он пишет мне, когда хочет меня видеть, и я отвечаю, но кроме этого мы особо не общаемся. Я никогда не пишу ему, и он всегда первый, кто обращается к нам.

Я не хочу быть той девушкой, которая взрывает свой телефон. Мы видимся несколько раз в неделю, иногда реже, и это нормально. Думаю, Грейсон хочет этого, но если бы это зависело от меня, я бы виделась с ним гораздо чаще.

Я беру картонную коробку, открываю ее и обнаруживаю два пирожных. Он тоже принес мне пирожные?

Я беру телефон, чтобы написать ему. Я никогда этого не делаю, но это заслуживает хотя бы текста. Может быть, я даже попрошу его прийти, чтобы как следует отблагодарить его. Я стучу по телефону, а он черный. Я нажимаю еще раз, но экран не включается.

Я стону. Должно быть, села батарейка. Оно было у меня все время на уроке. Обычно я его выключаю, чтобы он случайно не взорвался посреди лекционного зала, но на этот раз забыла, и теперь он мертв.

Я иду в спальню, бросаю его на тумбочку, хватаю зарядное устройство и подключаю его.

Мой взгляд ловит платье Лейлы, все еще сложенное и лежащее на диване передо мной. Если я хочу, чтобы это закончилось в ближайшее время, я могу начать работу над этим сейчас. Я поднимаюсь с кровати, хватаю платье и направляюсь на кухню.

Я кладу его на стол и беру с собой швейное оборудование. Солнечный свет льется в квартиру из огромных окон, заставляя ее озаряться. Яркость квартиры — это то, что мне больше всего нравится в этом месте.

Как только я начинаю расстегивать платье, у меня урчит в животе, заставляя меня стонать. Я весь день забывала поесть, и у меня нет времени готовить, не тогда, когда мне нужно закончить это платье.

Я смотрю на пирожные на прилавке и беру одно с собой. Я оглядываюсь на картонную коробку, стоящую на прилавке. Я не знаю, как долго я буду над этим работать, так что с таким же успехом у меня может быть другое пирожное, которое поддержит меня до ужина. Я хватаю их обоих и возвращаюсь к столу. Пирожные на обед — не идеальный вариант, но они сгодятся, пока я не закончу платье. Я восхищаюсь пирожными, мне очень хочется вернуться к завершению этого дизайна.

Примерно через двадцать минут попыток над этим платьем моя кожа похолодела. Я дрожу, чувствуя озноб на поверхности кожи. Я потираю руки, пытаясь их согреть.

Я пытаюсь сосредоточиться на поставленной задаче, но у меня пересыхает во рту. Мне нужно выпить. Я встаю и наполняю чашку водой, выпивая ее целиком.

Моя голова дергается, когда я слышу стук. Что это за фигня? Я смотрю в окно, думая, что идет дождь, но там светит чистый солнечный свет. Стук не прекращается.

Тап. Тап. Тап.

Я проверяю кран, чтобы убедиться, что он закрыт. Закрыто. Я направляюсь в ванную, чтобы проверить там кран. Закрыто.

Тап. Тап. Тап.

Мое сердцебиение начинает учащаться. Я чувствую, как оно бежит по моей груди. Мое дыхание становится все тяжелее и тяжелее. Что, черт возьми, это за шум?

Что-то не так. Я чувствую это. Мне нужно кому-нибудь позвонить. Я мчусь в спальню, хватаю телефон с тумбочки и ругаюсь, когда экран не включается. Я смотрю за тумбочку и вижу, что зарядное устройство не подключено.

Я больше не могу это терпеть. Это не остановится. Шум повсюду, и он становится все быстрее, громче и ближе. Я тащусь по стене и сижу клубком, поджав колени под подбородок. Это повсюду.