— Почему, Рози? — спрашиваю я ее, мой голос смягчается.
Она смотрит на землю и качает головой.
— Почему? — Я спрашиваю ее еще раз.
— Потому что я тебя люблю! — кричит она, поднимая голову как раз вовремя, чтобы я увидел слезу, катящуюся по ее щеке.
Я отшатываюсь назад. Что, черт возьми, она только что сказала?
34
Клуб разбитых сердец
Розали
— Ты врешь.
Я чувствую еще одну слезинку на губе, ощущая соленый вкус того, как Грейсон разбил мне сердце. Я хотела помочь ему, и он пришел ко мне, злой, как будто я напала на него.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала, Грейсон? — В этот момент я сделаю все, что он меня попросит. Он хотел знать, почему я помогла ему, и я сказала ему правду. Я люблю его. Я помогла ему, потому что люблю его, даже если он меня не любит.
Он в ярости, проводит рукой по волосам и в шоке смотрит на меня. — Скажи мне, что ты лжешь.
Я качаю головой, вытирая слезы рукой. — Я не могу этого сделать.
Он горько смеется. — Ты меня не любишь, — говорит он. — Это невозможно. Любви не существует.
Мне надоело, что он это говорит. Я устала от того, что он пытается обесценить мои чувства к нему, заставляет меня думать, что я сошла с ума из-за того, что влюблена в него. — Ты не можешь диктовать мои чувства, — говорю я ему. — Я люблю тебя, Грейсон, — говорю я снова, мой голос надламывается. — Я люблю тебя, и именно поэтому я помогла тебе. Потому что даже если ты не хочешь быть со мной, я все равно хочу, чтобы ты был счастлив, здесь или в другом штате.
Его челюсть сжимается, когда он слышит эти слова, вылетающие из моих уст. Он качает головой, избегая зрительного контакта со мной. — Что бы ты ни чувствовала, это не любовь. Я тебя привлекаю, может быть, тебе даже нравится проводить со мной время, но это не любовь. Нет такого понятия!
— Я люблю тебя, — говорю я ему снова, чувствуя, как теперь свободно текут слезы. Я никогда не думала, что он заставит меня плакать.
— Нет, — огрызается он. — Нет. То, что ты чувствуешь, — это похоть, но ты слишком неопытна, чтобы понять разницу. — Он горько смеется, проводя рукой по лицу. — Я знал, что это случится. Ты слишком наивна для своего же блага. Я первый парень, который был в тебе, и теперь ты думаешь, что влюблена.
Каждое его слово впивается мне в живот, как нож. “Слишком неопытна. Слишком наивна”. — Я люблю тебя, — Повторяю я, мой голос такой тихий, что едва слышно шёпотом.
— Прекрати, — говорит он, зажимая нос. — Прекрати говорить это.
Я делаю шаг ближе к нему, обхватив его руку своей. — Ты вообще ничего ко мне не чувствуешь? — Я спрашиваю его. — Ничего? — Ему не обязательно быть влюбленным в меня сегодня. Я просто хочу знать, что я не одинока в этом и что у него есть чувства ко мне, какими бы маленькими они ни были. Что-либо. Я просто хочу чего-то.
Он сглатывает и смотрит на наши руки. Моя обхватила его, когда я переплетаю наши пальцы, пытаясь заставить его почувствовать разряд электричества, который я чувствую всякий раз, когда прикасаюсь к нему, когда бы я ни находилась рядом с ним.
Он ругается и отстраняется от меня, и я знаю. — Нет, — говорит он. Нож поворачивается глубже. — Не чувствую. — Он отступает назад, и его челюсти сжимаются.
— Ничего? — спрашиваю я еще раз, моя губа дрожит.
Он смотрит в сторону, его челюсти стиснуты. Он даже не может смотреть на меня. — Я говорил тебе. Я предупреждал тебя, что если ты не справишься, мы этого не сделаем.
— Я не знала, что влюблюсь в тебя.
Он снова смотрит на меня, его рот открывается, как будто он хочет что-то сказать, а затем снова закрывается. — Я говорил тебе не испытывать чувства. Я никогда не хотел причинить тебе боль. Никогда. — Его челюсть снова сжимается. — Это твоя вина. Мне жаль. — И с этими словами он поворачивается и уходит.
— Подожди, — кричу я. Он не поворачивается. Он продолжает идти к своей машине. — Итак, это все? Мы закончили?
Он пробирается внутрь и качает головой. — Нас никогда не было.
Он закрывает дверь и убегает, оставив меня одну с разбитым сердцем.
35
Крылья ангела
Грейсон
— Что, черт возьми, ты делаешь? — Эйден кричит.
Иисус Христос. Моя голова пульсирует, когда его голос разносится по воздуху. В последнее время он часто этим занимается, вмешиваясь в дела, которые не имеют к нему никакого отношения.
— Пью. — Я выплюнул. — У тебя проблемы с этим?
Он прищуривается на меня, глядя на бутылку в моих руках. — С каких пор?
Я фыркаю. — Я всегда пил. Я не мормон [Прим.: Мормони́зм — обобщённое название религиозной культуры, возникшей в результате распространения и развития Церкви Иисуса Христа Святых последних дней, созданной в первой половине XIX века Джозефом Смитом в США]
Он качает головой. — Грейсон. Ты пил одно пиво, максимум два. Никогда раньше не выпивал полную бутылку виски. — Его лицо искажается от отвращения. — Ты на грани алкоголизма.
Я больше не хочу его слышать. Я стону, закрывая голову руками. — Замолчи.
— Я пытаюсь помочь тебе здесь.
Черт побери. У меня кружится голова. — Мне не нужна твоя помощь, — кричу я. — Почему все думают, что мне нужна помощь? Я ни о чем не просил ни тебя, ни ее. — Неужели люди автоматически считают меня беспомощным придурком?
—:Ее? Розали? — он спрашивает.
Я не хочу об этом говорить. Я игнорирую его, отпиваю из бутылки и чувствую, как жидкость обжигает горло.
— Это о твоих родителях?
Я машу рукой. — Да, конечно. — Я не хочу вдаваться в подробности о том, в чем он был прав и давать ему повод для злорадства.
— Звучит убедительно, — криво говорит он.
— Послушай, — говорю я, глядя на него. — Я не хочу говорить о своих чувствах или о какой ерунде, которую ты пытаешься сделать, так почему бы тебе не пойти на хер и не найти девушку, которую можно трахнуть?
— Иисус Христос, — шепчет он. — Что, черт возьми, с тобой случилось?
Я отвожу взгляд, чувствуя, как сжимаются челюсти. Рози случилась. Она сказала мне, что любит меня. Ей пришлось разрушить то великое, что у нас было с чувствами. Почему она это сделала? Черт, это все моя вина. Я знал, что мне не следовало связываться с ней, тем более, что она была такой невинной, когда пришла ко мне.
Эйден был прав. Она приняла то, что у нас было, за что-то другое, и теперь думает, что любит меня.
Блядь, я такой придурок. Я испортил эту бедную девушку. Я не хотел причинять ей боль. Я ненавидел это выражение ее лица, слезы текли, когда она смотрела на меня и повторяла: «Я люблю тебя» снова и снова.
Каждый раз, когда она говорила это, это было похоже на нож, вонзающийся все глубже и глубже в мою грудь. Было чертовски больно осознавать, что я никогда не смогу сказать ей эти слова в ответ. И когда она спросила, есть ли у меня к ней чувства, я не знал, что ответить.
От того, как она обхватила мою руку своей рукой, у меня горела кожа, заставляя меня задыхаться, как я всегда делаю, когда она рядом со мной. Это затуманило мое суждение и затуманило мой мозг от эмоций, я был готов сказать ей «да», что у меня есть к ней чувства. Но затем я моргнул и подумал рационально, и я знал, что это не так, не так, как она меня спрашивала.