— Я ничего к ней не чувствую. — Я вырываюсь, ненавидя то, как мое горло сжимается, когда из него вылетают слова.
Он обслуживает парня в конце бара, а затем снова подходит ко мне. — Слушай. Если ты захочешь быть со мной честным, тогда и поговорим. Я не собираюсь стоять здесь и слушать эту чушь.
— Это не чушь, — говорю я. — Да, нам было весело, но теперь все кончено.
Некоторое время он смотрит на меня, а затем качает головой и прищуривается. — Ты сказал ей эту ерунду, не так ли, — спрашивает он, скрещивая руки на груди.
Я пожимаю плечами. — Именно не эти слова.
Он гримасничает. — Ты тупица.
— Что?
— Ты чертовски тупой, — говорит он. — Ты пропал без нее. Пьешь, спишь весь день, всю неделю ведешь себя так, будто тебе в задницу засунули палку. Ты даже не можешь смотреть на нее с другим парнем, не чувствуя тошноты. И ты думаешь, что не любишь ее?
— Я нет.
Он показывает рукой за мою спину на Розали. — Эта девушка сказала, что любит тебя, ей было с тобой комфортно, и она рассказала тебе, что она чувствует, а ты сказал ей в лицо: «Это было весело, но теперь все кончено», — говорит он, хмурясь на меня. — Ты разбил ей сердце.
Черт, разве я этого не знаю. Я сделал все, что мог, чтобы избежать этой ситуации. Я не хотел причинять ей боль. — Я говорил ей не привязываться.
Он скрещивает руки на груди, пристально глядя на меня. — Она была просто трахом?
Этот парень умоляет мой кулак. — Не говори о ней так, блядь.
— Все ваше общение было чисто сексуальным? — спрашивает он меня снова.
Я отвожу взгляд, вспоминая все, что мы делали вместе. Как я показал ей, что заставляет меня чувствовать себя живым, как я впервые водил ее пить, танцевать с ней, водил ее на озеро.
— Не совсем. Мы делали другие вещи, — говорю я ему.
— Типо?
— Типо дерьмо, которое я не хочу тебе говорить, — выплевываю я. Мне не нужно рассказывать ему обо всем, что произошло между мной и Рози. Это было между нами. Это было наше.
Он смеется. — Ты по уши влюблен в эту девушку.
Я сглатываю, качая головой. — Я…
— Любовь — это не выдуманная концепция, Грейсон. Это когда вы не можете перестать думать о ком-то. Вы хотите каждый день быть с ними. Вы доверяете им. Вам нравится все, что они делают. Вам нравится в них все.
Я представляю ее улыбку и то, как моя грудь напрягается каждый раз, когда она улыбается мне. Ее смех, ее голос, какой он сладкий и затаивший дыхание. Ее лицо, эта великолепная родинка, которую я вижу только тогда, когда на ней нет макияжа. Как ее все волнует, как она себя чувствует в моих объятиях, когда прижимает голову к моей груди.
Голос Эйдена вырывает меня из монтажа Розали в моей голове. — Если ты не чувствуешь к ней такого, тогда ладно. Ты ее не любишь, — говорит он.
Дерьмо. Он прав. Я чувствую то же самое к ней. Я даже не могу спать, когда ее нет рядом. Каждый раз, когда я думаю о том, что больше никогда ее не увижу, никогда больше не поцелую, никогда больше не обниму, мне трудно дышать.
— Черт, — ругаюсь я, проводя рукой по волосам.
Он ухмыляется. — Пожалуйста.
Я люблю ее. Конечно, я чертовски люблю ее. Я хочу каждое мгновение быть с ней. Я хочу просыпаться с ней, засыпать с ней, делить с ней каждый день. Я хочу научить ее всему и поделиться с ней всеми ее новинками. Я хочу слышать ее смех, хочу видеть ее улыбку, хочу сделать ее счастливой, потому что она делает меня счастливым, просто находясь рядом, будучи самой собой.
Я хочу ее.
Я люблю ее.
— Я верну свою девушку.
39
Поцелуй под дождем
Розали
Моя голова опускается, глядя на землю. Мы танцевали, кажется, целую вечность. Технически это было всего три песни, но это слишком много. Эндрю выглядит великолепно, но я просто не готова. Возможно, я возьму его номер, но не знаю, когда буду готова.
Я не думала, что почувствую свое поражение после того, как все закончится с Грейсоном. Я не думала, что влюблюсь в него и буду убита горем в течение двадцати четырех часов. Как долго длятся разбитые сердца? Есть ли период, когда вам станет легче представить свою жизнь без них?
— Ты такая сексуальная, — шепчет мне на ухо Эндрю, и я рада, что он сейчас не видит моего лица, потому что отвращение на моем лице его оттолкнет. По какой-то причине, когда Грейсон сделал мне комплимент, у меня засветилось лицо, у меня закружились бабочки и я улыбнулась, но когда это делает Эндрю, это звучит… неправильно.
— Ох, спасибо, — говорю я.
— Хочешь вернуться ко мне позже?
У меня перехватывает горло, когда я пытаюсь найти слова, чтобы сказать ему «нет». Сегодня вечером я не хочу никуда идти, кроме как спать. У меня свидание с двумя огромными ведрами мороженого и Бриджет Джонс.
— Эм… — бормочу я и отстраняюсь, чтобы посмотреть на него. Возможно, танцы с этим парнем более пяти минут заставили его подумать, что это ведет к чему-то, к чему я определенно не хочу.
— Я так не думаю, — говорит кто-то позади меня, и следующее, что я помню, — меня утаскивают.
— Какого черта? — бормочет Эндрю позади меня.
Я поворачиваю голову, видя, как Грейсон хватает меня за руку, когда мы выходим из бара. Грейсон?
Он толкает дверь, когда мы выходим на улицу, холодный ночной воздух бьет по моей коже. Он разворачивает меня и прижимает спиной к кирпичу. Он смотрит на меня сверху вниз, высунув язык и облизывая нижнюю губу. — Что это там было? — он спрашивает.
— Грейсон? — шепчу я, глядя в его темные глаза. Мне это кажется? Я думала, после того, что произошло, он никогда больше не захочет со мной разговаривать.
Он закрывает глаза и откидывает голову назад, на его губах появляется легкая улыбка. — Боже, я пропустил это, — бормочет он.
— Что происходит прямо сейчас? — Я спросила его.
— Ты пыталась заставить меня ревновать, ангел? — спрашивает он, его пальцы встречаются с моими. Я дрожу от его прикосновений. Ангел. Он снова назвал меня ангелом.
Я почти улыбаюсь, почти обнимаю его и притягиваю к себе, но понятия не имею, что он делает. Я не знаю, почему он вытащил меня на улицу, почему он называет меня ангелом или почему он спрашивает, не пытаюсь ли я заставить его ревновать. Я бы никогда так с ним не поступила. Я не думала, что его это волнует. В конце концов, именно он положил этому конец.
— Нет, — говорю я, качая головой. — Мы больше не вместе. Вообще-то мы никогда не были вместе, да? Так что у тебя нет причин ревновать.
Он хмурится. — Не говори так.
Я качаю головой. — Я бы никогда не поступила так с тобой. Я не хочу, чтобы тебе было так же больно, как мне.
Я смотрю на него, и его глаза скользят по моему лицу, его горло подпрыгивает, когда он сглатывает. Его рука обхватывает мое лицо, и он наклоняет голову вниз. Он наклоняется, и его губы встречаются с моими, быстро и жестко, как будто он наказывает меня за что-то, но я принимаю это. Я открываю рот и впускаю его язык внутрь, впервые за неделю пробуя его на вкус. О боже, я так скучала по нему.
Но я до сих пор понятия не имею, что, черт возьми, происходит. Я отстраняюсь от гула. — Что ты делаешь? — Я спрашиваю.