Я беру записку в руки и открываю ее. Сканирую список. Какого черта?
“1. Напиться (попросить у Лейлы другие варианты, кроме пива).
2. Поцеловать кого-нибудь.
3. Сходить на свидание.
4. Сходить в секс-шоп (они еще есть или сейчас все онлайн?).
5. Искупаться нагишом (может быть, летом, чтобы вода не была холодной).
6. Испытать оргазм.
7. Потерять девственность!”
— Ты серьезно? — спрашиваю я ее недоверчиво.
Она кивает.
— Вот с этим тебе нужна помощь?
Она снова кивает.
Я улыбаюсь, она так нервничает, что даже говорить не может. — Думаю, мне понадобится больше объяснений, чем кивок, ангел.
Дерьмо. Это прозвище просто вылетело из моего рта. При этом слове ее глаза расширяются, но затем глаза смягчаются, когда она улыбается. Слава богу, это ее не напугало.
Она стоит прямо и облизывает губы. — Я хочу, чтобы ты лишил меня девственности, — признается она. Она говорит уверенно, даже больше, чем раньше, но я вижу, как у нее подрагивает горло, когда она нервно сглатывает.
Я начинаю смеяться. Я не хотел этого делать, но подавляю смех, она слегка хмурится, поэтому я прочищаю горло, пытаясь успокоиться. — Ты серьезно? — Я спрашиваю ее.
Она кивает, снова замолкая.
— Это не такое уж большое объяснение, — говорю я, поднимая на нее бровь. Она не может быть серьезной. Это шутка?
— Я сказала, что мне нужна твоя помощь, — говорит она.
Я ухмыляюсь. — Это немного отличается от лишения тебя девственности. Мне понадобится от тебя немного больше. В чем именно тебе нужна помощь? — Из ее списка это довольно очевидно, но мне нравится видеть, как она корчится.
Что она и делает. Она переминается с ноги на ногу и ерзает руками. Цвет снова достигает ее лица. Мне нравится видеть, как она краснеет, нервничает и стесняется рядом со мной. Большинство людей считают, что они лучше меня, и смотрят в другую сторону.
— Во всем, — признается она.
— Это большой спектр.
Она кивает и смотрит на мои руки. У меня все еще есть ее записка со списком грязных дел, и я не могу не задаться вопросом, почему она спросила меня. Она знает, кто я здесь? Если бы она это сделала, она бы не захотела находиться рядом со мной, не говоря уже о том, чтобы просить меня помочь ей с этим списком.
— Почему ты хочешь сделать это? — Я спрашиваю ее. — В игре Я никогда не можно не делать всего. Это не делает тебя менее личностью, потому что ты не… активна.
Ее глаза встречаются с моими, и ее брови хмурятся; Между ее мягкими бровями образуется линия. Черт, я не хотел ее расстраивать. Я просто хотел, чтобы она знала, что если кто-то заставит ее думать, что она должна сделать что-то из этого, то она не обязана этого делать, если не хочет.
— Я хочу быть похожей на тебя, — говорит она.
Мои брови поднимаются. Я в шоке отступаю назад, задаваясь вопросом, какого черта она сказала это. — Никто не хочет быть таким, как я.
— Я хочу.
Я в замешательстве. Я так озадачен тем, почему эта девушка думает, что ей нужна моя помощь, почему она говорит, что хочет быть похожей на меня. Она чистая и милая, а я все, кроме этого. Я испорчен и разрушаю все, с чем соприкасаюсь. Она была бы права, если бы убежала в другую сторону и никогда больше со мной не разговаривала.
— Почему? — Я спрашиваю ее.
— Потому что, — говорит она, делая шаг ближе. — Ты жил.
Меня это заявление только больше сбивает с толку. Я жил? Она думает, что быть мной — значит жить?
— Чего ты хочешь от меня? — Я спрашиваю ее, потому что это совершенно другое объяснение того, почему она здесь. Этот список кажется переломным моментом в достижении того, чего она действительно хочет.
Она вздыхает. — Я хочу видеть мир таким, как ты. Я хочу сойти с ума и забыть о правилах хоть раз в жизни, — выдыхает она, моргая на меня, прежде чем продолжить. — И я хочу, чтобы ты научил меня, как это сделать. Я хочу, чтобы ты научил меня всему. Как не волноваться, как веселиться и… — Она заправляет волосы за волосы, прежде чем ее глаза встречаются с моими. — Я хочу, чтобы ты научил меня сексу. Все это.
— Разве там, откуда ты родом, нет полового воспитания? — Я шучу. Она не может быть серьезной. Она хочет, чтобы я развратил ее, сделал из нее все, чем она не является, хотя это первое, что я в ней заметил. Какая она честная, чистая и добрая. Ни за что.
Она медленно моргает, ее глаза смотрят на меня. — Я хочу поучиться у тебя, — выговаривает она.
Ох черт. Это худшая форма искушения. Я не могу этого сделать. Это было бы так, как будто я воспользовался ею, и это было бы неправильно. Единственная причина, по которой она спрашивает меня, заключается в том, что до нее дошли слухи и она думает, что я полная противоположность тому, какая она есть, хорошая и счастливая.
Если бы это был кто-то другой, они бы ухватились за эту возможность, но, видя, как она стоит у моего порога и просит разрушить ее доброту, я не могу этого сделать.
6
Сделка есть сделка
Розали
— Что значит, ты не можешь этого сделать?
Я прищуриваюсь, глядя на него, но он не смотрит мне в глаза. Его голова опущена, глаза прикованы к бумаге, все еще в его руках. Мое лицо горит, мое тело горит от жара при мысли о том, что он смотрит на этот список, зная, что он только что отверг меня.
Наконец он смотрит мне в глаза, его брови сошлись вместе, он вздыхает и снова опускает голову, тряся ею. — Мне жаль. Я просто не могу.
Я этого не понимаю. Я думала, что у него не будет проблем с этим. Он сделал все из этого списка, так почему он не может помочь мне сделать то же самое?
— Но… почему? — Я спрашиваю.
Он не отвечает. Он даже не смотрит на меня, пока достает пачку сигарет и закуривает одну. Я ошарашенно смотрю на него, наблюдая, как он подносит зажженную сигарету к губам, затягивается, а затем поворачивает голову в сторону и выпускает дым.
Он уходит от вопроса. Избегая смотреть на меня. Я не понимаю. Судя по тому, что я о нем слышала, его ничего не волнует, не говоря уже о морали, так почему же он меня отвергает?
Если только… — Ох, — говорю я. — Разве ты не… — Я нервно смеюсь. — Я тебя не привлекаю?
Это, наконец, привлекает его внимание, он поднимает голову, смотрит на меня прищуренными глазами и смотрит на мое лицо, застывшее на месте. — Что? — он спрашивает.
Я делаю шаг назад, чувствуя, как все мое тело дрожит, когда меня захлестывает смущение. Не знаю, почему я решила, что он будет на это готов. — Я не думала, — шепчу я, желая отдать себе пощечину за то, что придумала это вчера. — Я просто предположила. Если я тебя не привлекаю, это нормально. Прости, что побеспокоила тебя, — бормочу я, разворачиваясь на каблуках и бросаясь прочь.
— Подожди.
Нет. Я не могу. Я знаю, что мое лицо, должно быть, уже покрыто пятнами и красным. Я иду быстрее, мои ноги едва касаются земли, когда я тянусь к воротам.
— Розали. Подожди.
Моя рука замирает на металлических воротах. Я медленно оглядываюсь назад и вижу Грейсона, стоящего позади меня. — Ты знаешь мое имя? — Я спрашиваю.
Он кивает, указывая головой на дом. — Эйден.