— Дерьмово выглядишь, — сказала Марго.
— Благодарю за комплимент.
Свифт сел на диван. Тот прогнулся под его весом. Выглядел Свифт едва ли не хуже Райана. Он извлек носовой платок и вытер пот со лба. На нем были резиновые сапоги, джинсы, которые смотрелись так, словно час назад еще висели в витрине, и рыбацкий жилет. Райану хотелось отколоть по этому поводу какую-нибудь шуточку, но мысли почему-то разбегались.
— Все в порядке? — спросила Марго у Свифта.
— Нормально, нормально, — отвечал он, тяжело дыша, хотя всего лишь прошел несколько десятков метров от стоянки. — Просто привык к сидячей работе, вот и все.
Райан не видел Свифта с похорон, но не потому, что намеренно избегал контакта с ним. Свифт откладывал встречу несколько месяцев, мотивируя свой поступок тем, что Райан и так узнает все, что хочет, когда они встретятся в лагере на День труда — такова была воля отца. Райан, конечно, разозлился, но что ему оставалось делать? Ему казалось, что где-то там, на небесах или еще где-нибудь, отец сидит и смеется над всеми ними, тупо ожидающими этой загадочной встречи, которая все больше напоминала эпизод из детективных романов, которыми зачитывался отец. Агата Кристи или Рекс Стаут. Сначала собирается вся семья, а потом…
А потом Райан отбросил эту мысль. Нужно было подождать, пока подействует таблетка, а в это время приедут его остальные сестры. Тогда он и узнает все, что ему нужно было знать — по крайней мере, так обещал Свифт.
— Тебе нужно привести себя в порядок, — сказала Марго. — Купи стол с беговой дорожкой или что-нибудь в этом духе.
— Может быть, может быть.
— А почему бы нам не выпить?
У Райана затеплилась надежда, но она сразу погасла: Мэри принесла лишь несколько стаканов холодного чая, настоянного на смеси трав, которую так любила их мать. Райан выпил свой стакан, жалея, что заранее не позаботился втихаря притащить сюда фляжку, хотя эта идея, честно говоря, была ужасной. Алкоголь и спокойствие — вещи несовместные. Может быть, Кэрри была права, и один он уже не справится?
— Ну и что тут за хрень происходит? — спросила Лидди, когда в компании Кейт и Шона, они вошли в комнату, распространяя вокруг себя озерные запахи. — Похоже на похороны.
— Лидди!
— Что, Мармулечка? С тех пор прошло уже несколько месяцев. Так что сейчас нам скорее нужно праздновать.
Марго нахмурилась. Каждый из присутствующих знал, как она ненавидела это прозвище. Но именно поэтому Лидди и воспользовалась им.
Кейт попыталась отмахнуться.
— Да забей ты на нее. Ты же знаешь, что она просто пытается привлечь к себе внимание. Как всегда.
— Ах, туше, — патетически произнесла Лидди.
Шон пошел на кухню и вернулся со стаканом чая со льдом.
— Мог бы и у нас спросить, может, мы тоже пить хотим, — сказала Лидди.
— Я, вообще-то, нет, — ответила Кейт.
Шон вернулся на кухню и принес еще два стакана.
— Спасибо, Шон, — сказала Марго. — Не стоило утруждаться.
Шон пожал плечами и уселся на край дивана. Как это на него похоже, подумал Райан. Он никогда не делал ничего такого, что могло бы заставить кого-то подумать, что он — один из их семьи. Все почему-то принимали такое его поведение как должное, и Райан об этом знал, но никогда не мог понять, почему Шон смирился с подобным отношением. Неужели есть на свете люди, которым нравится быть у кого-то под каблуком?
Кейт и Лидди сели на другой диван, отделившись друг от друга подушкой.
— Давайте уже начнем наше шоу, — сказала Лидди.
— Мы не можем начать, пока все не соберутся, — ответил Свифт. — Таковы полученные мной инструкции.
— Да иди ты к черту, — ответствовала Лидди. — Где Мэри? Кто-нибудь в курсе?
— Она сказала мне, что обязательно приедет, — сказала Марго. — Но ты же знаешь, что успеть вовремя никогда не было ей под силу.
— Значит, нужно ей позвонить, — сказал Райан.
— У нее нет мобильного телефона. А трубку стационарного она никогда не берет.
— И что? Будем сидеть и ждать, как бараны?
Ответа на свой вопрос он не получил. Вместо этого они все повернулись и посмотрели на входную дверь, словно их мысли об одном и том же могли заставить Мэри внезапно материализоваться, как на спиритическом сеансе. Как призрака.
23 июля, 1998 год, 6:00
Знаменитая строчка в конце «Великого Гэтсби» — та самая, где говорится об утлых суденышках человеческих жизней, которые сносит упрямое течение — всякий раз заставляла меня вздрагивать, как и тогда, когда я впервые прочла ее, будучи еще школьницей. Она вынуждала меня вспоминать о лагере и о том, как много времени я проводила в подобных суденышках — на парусной лодке, в каноэ, да пусть хоть на водяной горке. В мире этих лодочек я выглядела как Форрест Гамп. Находиться на борту лодки было для меня совершенно привычно, я инстинктивно умела сохранять равновесие, заняв правильную стойку. Меня даже как-то окрестили «Морские ножки», и это было справедливо.