Я знал, что она просто так не сдастся мне. Был уверен с первой же минуты как получил шанс вернуться в общество. Отец до самого победного не хотел направлять меня в Невермор, но многим моё предложение показалось разумным. А я хотел лишь быть поближе к ней. И пусть я подозревал, что она злится на меня, я знал, что не отделаюсь банальным «прости». Я мог сделать только хуже. И сейчас я хотя бы понимал, что она ломается под моим поведением. Мне было плевать на Глорию, но я всё равно спал с ней. Просто нужна была эмоциональная разрядка. Потому что думать о Уэнс и постоянно видеть её где-то в компании этого упыря я не мог. Меня просто трясло. Я безумно хотел начистить ему морду, но приходилось сдерживаться. Изо дня в день я мечтал оказаться рядом даже после её чертовых пыток в сарае, ведь я понимал, что был виноват. А теперь у меня был шанс мозолить ей глаза до терпкого ощущения во рту, до тошноты. Чтобы я въелся в её разум и не покидал его. Хорошо хоть Вещь постоянно помогал и подсказывал, где она. Ведь иначе я бы вообще хрен нашёл её в этом чёртовом Хогвартсе. То кино, то тайная библиотека. Она всё время бегала от меня. Но в те мгновения, когда мне удавалось её поймать, я ощущал себя словно на вершине Эвереста. Я чертов фанатик, что готов отдать последнее и пройти сотни километров по лютому морозу, задыхаясь от тяжести горного воздуха, лишь бы в итоге она была рядом.
Держать её в своих руках и ощущать всё это, было просто невыносимо. Слишком красивая, слишком недоступная и, откровенно говоря, охуенная, чтобы я таскался за ней как один из влюбленных лохов. Она бы даже не повела бровью в мою сторону. Она хотела войны со мной, это было очевидно, оставалось дать ей её. Я не считал себя правым. Я понимал, что всё испортил. Но по-больному любил её. Пусть мне и приказали делать всё иначе. То, что сидело внутри меня замещало меня на время, и да — я знал это. Возможно, отчасти меня это радовало. Особенно моменты, когда она была одержима мной, точнее моим монстром. Впервые кто-то обратил на меня внимание настолько, что я видел полопавшиеся капилляры в её глазах от недосыпа. Он был для неё чем-то привлекательным, интригующим, волнительным. Ведь в глубине души она была такая же жестокая, как и он. Каждый раз, когда мы заходили дальше, я не знал, как сдержаться. Я ощущал, что она хочет меня. Я знал, что поступаю, нахрен, неправильно, но не мог остановиться. Когда на балу я увидел её в этом платье, мне хотелось спрятать её где-то очень далеко и не отпускать, тем более к нему, да вообще хоть куда. Чтобы никто не смотрел на эти ноги, чтобы никто даже не думал, что достоин их трогать. Ведь она была слишком сексуальна и при этом невинна. Всё, что мы с ней делали, сидело у меня на подкорке. Я знал, что с ним так не происходит. Видел физиологию наших тел и осознавал, что это у неё впервые. Но я не мог просто сказать ей о своих чувствах. Я просто не мог всё испортить. Нужно было действовать постепенно. Но когда она сказала, что нам нужно прекратить общение, мне вдруг показалось, что так будет правильно. Я сделал ей больно, она не могла простить. И на секунду мне показалось, что пока всё не зашло слишком далеко, лучше прекратить это. После того, как я сказал ей, чтобы она возвращалась к парню, и пожелал ей удачи, я, не думая, ушёл в свою комнату. Не задерживаясь и не возвращаясь к Глории, потому что не хотел. Возможно, она была нормальной девушкой, но она не была ей. Глорию я встретил на курсах по управлению гневом, куда меня направили во время экспериментов. Она водила туда своего младшего брата. И, наверное, видела во мне израненную душу. Хотела также вылечить меня, помочь, исправить. Видимо, этим они с Уэнс и отличались. Она вряд ли бы стала меня менять.
И я не хотел ничего серьёзного. Вообще не знаю, как продержался больше недели, но про Уэнс я ей ничего не рассказывал. Однако она знала, что у меня проблемы с контролем. Знала, что я не нормис. Но слишком навязчиво ко мне относилась, а мне это было удобно. Для того, чтобы злить Уэнс.
И крупица её внимания была важнее для меня, чем чья-то любовь.
Я закрыл дверь на ключ, переоделся и просто лёг спать. Конечно, сон не шёл, ведь я всё время думал о ней. И примерно через час я услышал стук. Сначала я подумал, что Кент забыл ключ или это Глория узнала, где я живу, но нет. Передо мной стояла она. Всё в том же платье с распущенными волосами. На секунду мне показалось, что это сон, пока она не продавила меня своим напором внутрь комнаты и не закрыла дверь на защелку.
— Что-то забыла? — спросил я, представляя как её это выбесит. Она была словно дикая кошка на охоте. Её взгляд прожигал во мне дыру.
— Нет, — сухо ответила она, практически вытолкнув меня на кровать. Она мялась. Хотела что-то спросить. Чёрные глаза тревожно рыскали по комнате.
— Я хочу попробовать, — заявил её тонкий голосок.
— Попробовать что, Аддамс? — спросил я в ответ в неописуемом изумлении, ведь действительно не понимал, о чем она говорит.
— Секс, — коротко буркнула она, и я в конец обомлел. Что это вообще было? Я, конечно, понимал, что она испытывает желание, когда я целую её, но чтобы отдаться вот так просто, да еще и после ссоры… Видимо, я действительно избрал нужную тактику, раз она так быстро снизошла ко мне.
— Ты готова на секс со мной? Но ты ведь девственница. Тебе не кажется, что это должен быть особенный для тебя человек? — спросил я в смятении. Хрен знает зачем. Просто переживал за неё.
Чем дольше она молчала, тем сильнее я понимал, что отталкиваю её, но не хочу этого.
— Чего конкретно ты хочешь? Я могу избавить тебя от напряжения, — предложил я, направляясь к ней.
Её грудь тревожно вздымалась. Она смотрела на меня в лёгком отчаянии, но словно готовая на всё. Я провёл кончиками пальцев по внутренней стороне её бедра, слегка задирая ткань платья выше. Она вновь задрожала.
— Я могу остановиться, — прошептал я ей на ухо, ощущая, как сильно её потряхивает. И я знал, что не испытывал такого ни к одной другой девушке.
— Я готова, — выплеснула она, закрывая глаза, и тяжело выдохнула.
— Что? — переспросил я, неуверенный в том, что правильно её понял.
— Я готова на секс с тобой, — повторила она, вгоняя меня в краску. Этого я вообще, блин, не ожидал.
— Аддамс… Ты пугаешь меня, — сказал я, взяв в руки её густые волосы. — Ещё есть время передумать.
— Галпин. Не заставляй меня жалеть о сказанном, — психанула она, снимая туфли. Тоненькие ступни опустились на пол, и она выглядела ещё уязвимее, чем раньше. Такая маленькая, хрупкая, чистая.
— Ладно. Сними с меня футболку, — приказал я, собравшись мыслями. По-сумасшедшему глупо было отказываться от того, что она предлагала мне. Я не пай мальчик и не зануда, так почему я должен бесконечно поступать правильно. Наш возраст ведь дан нам для ошибок, верно?
Её маленькие пальчики принялись снимать с меня одежду, и она разглядывала меня, пока я расстегивал молнию на её платье. Кружевная ткань упала вниз, предоставляя мне доступ к её идеальному телу. Шикарные бедра, осиная талия, выступающие косточки чуть ниже, тонкие плечи, от этого всего можно было тронуться рассудком и мне даже казалось, что я уже. Сетчатая чёрная ткань её белья насмехалась надо мной, ведь вообще ничего не скрывала. Оно было прозрачным. Лиф, через который виднелись уже торчащие соски, и стринги, в которых сидели все мои животные пороки. Я знал, что умру, едва добравшись членом до её тела.
Она боялась, и я видел это, но её было не остановить. Она хотела попробовать. И кто я такой, чтобы останавливать её? Вся её кожа покрылась мурашками. Раздев меня до боксеров, она замерла прямо передо мной с бледным видом.
— Ты когда-нибудь видела член? Трогала его? — спросил я напрямую, и она сразу же ответила.
— Только в поучительных фильмах с образовательной целью, — отчеканила она и я улыбнулся.
— Ну, конечно.
— Я справлюсь, — добавился грубый тон.
— Я не сомневаюсь, — прошептал я, раздеваясь перед ней.
Её взгляд сразу же упал вниз. Она напряглась и выглядела испуганно, но не произнесла больше ни слова. Я обвил её руку своей и лишь слегка захватил свой член с помощью её пальцев, издав такой стон, от которого затряслись стекла. Я так хотел её. Во всех смыслах. Но понимал, что она возможно просто экспериментирует. Это ведь была Аддамс. Самая непостижимая девушка в мире. Всего пара движений её руки и я думал, что кончу прямо здесь и сейчас. Каких трудов мне стоило сдерживаться… Я остановил её, и расстегнул её лиф, оголяя её перед собой. Её грудь была небольшой, но настолько красивой и аккуратной, что я жаждал погрузить её в свой рот. Хотел делать с ней такое, чего вообще никогда и ни с кем не делал. Это было что-то, что шло изнутри. Она немного нервничала, когда я рассматривал её.