Он с негодованием посмотрел на меня.
— Сказал первое, что взбрело в голову, а потом не решился открыть ей правду. Если говорить честно, познакомившись с ней в Дивноморске, я был поражён как стройностью её точёной фигурки, обрамлённой яркими лучами полуденного солнца на фоне морской волны, так и складом её ума. Она была не только привлекательной женщиной, но и весьма приятным интересным собеседником.
— Другими словами, она тебе сразу понравилась? — недоверчиво уточнил Юрий Александрович.
Я неопределённо пожал плечами, сделал глубокий вздох и с наигранным сожалением в голосе произнёс:
— После нашего телефонного разговора я неоднократно пытался до неё дозвониться, но потом подумал, что она решила свои проблемы, и у неё отпала необходимость со мной встречаться. Во всяком случае, её мобильник был либо выключен, либо она постоянно находилась вне зоны действия сети.
— О том, что Татьяна Зиновьевна общалась с тобой по телефону четыре дня назад, и о том, что ты пытался до неё дозвониться, мне хорошо известно, — строго произнёс Кабанов. — Есть распечатка её телефонных звонков.
«Кто бы в этом сомневался?» — мысленно констатировал я, скрывая всплеск эмоций.
Юрий Александрович выглядел чересчур задумчивым. Ход допроса явно проходил не по его сценарию.
— Получается так, что ты с ней дружил, а вот где она проживала, не имеешь ни малейшего понятия? — вновь словно невзначай спросил он.
— Ни разу не был у неё в гостях! — твёрдо заявил я. — Но знаю, что она жила где-то в Ленинском округе северной части города. Недалеко от Семёновского озера.
Несмотря на то, что я рисковал слишком многим, а на кон была поставлена не только моя свобода, но возможно и вся моя дальнейшая жизнь, я вызывающе произнёс:
— Если следовать цепи логических заключений, основанных на моём внезапном задержании и сопоставлении кое-каких предположений, то нетрудно догадаться, что это именно тот дом и та квартира, где было совершено жестокое убийство одного мужчины и нескольких женщин…
На какое-то мгновение я замолчал, наблюдая за тем, как он нервно покусывал нижнюю губу, затем решительно добавил:
— Причём мужчина был убит гораздо раньше. Как минимум за двое суток до того момента, как были убиты женщины…
Мне показалось, что у Юрия Александровича отвисла челюсть. Его коротко остриженные волосы напоминали вздыбленные иголки ёжика, а сам он выглядел каким-то потерянным, если не сказать озадаченным. В его выразительных карих глазах вспыхнуло раздражение, которое он не пытался скрыть. То обстоятельство, что в последние дни я неоднократно перезванивал Татьяне Лихачёвой, было лишним подтверждением моего алиби. Если настойчиво набирал номер её мобильного телефона, то никоим образом не мог знать о её трагической гибели.
— Давай отбросим в сторону лирическое вступление и поговорим совершенно серьёзно, — нарушив мою мимолётную задумчивость, предложил Кабанов.
Я вопросительно посмотрел на него.
— Подозреваю, что это именно ты причастен не только к убийству Татьяны Зиновьевны Лихачёвой, но и к другим жертвам, обнаруженным в её коммунальной квартире! — напрямую выдал он.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга неподвижным пронизывающим взглядом. Я первым решил нарушить гнетущую тишину:
— Хочешь сделать из меня козла отпущения? — преднамеренно дерзко вспылил я. — У тебя ничего не выйдет. Я не настолько глуп, насколько прикидываюсь.
— Не строй из себя невинную овечку, — ровным спокойным голосом отпарировал Юрий Александрович. — У меня, кроме многолетнего профессионального опыта и интуиции, пока нет против тебя никаких улик, но стоит найти хоть малейшую ниточку, как я смогу за неё уцепиться и постепенно сумею распустить весь клубок твоих хитросплетений.
Он вызвал дежурного и приказал доставить меня в изолятор временного содержания. Выходя из кабинета, я вновь услышал его голос:
— Не позднее как через пару часов ты начнёшь давать признательные показания! — самоуверенно произнёс Кабанов.
Чтобы не походить на бесцельно тявкающего щенка, я решил оставить его слова без ответа. Лишь ради того, чтобы он не переоценивал свои возможности и не был слишком высокого мнения о себе, я дерзко ухмыльнулся и окинул Юрия Александровича надменным взглядом.
Глава 2
Оказавшись в одиночной камере, мне представилась изумительная возможность не только поразмыслить обо всём произошедшем, но и как следует подумать о дальнейших действиях на будущее. Ещё до откровенного признания Кабанова Юрия Александровича я был абсолютно уверен, что ни он, ни его подчинённые не имели против меня не только прямых, но и хотя бы каких-нибудь косвенных улик. Убийство женщин было спонтанным и поэтому не поддавалось обычной логике, а труп мужчины вообще не имел ко мне ни малейшего отношения. К тому же никто не отменял презумпцию невиновности, являющуюся одним из основополагающих принципов уголовного судопроизводства.