— Здравствуйте, Роберт Алексеевич, — тихо поздоровался Клим и переключил внимание хозяина квартиры на себя.
Я впилась взглядом в мужчину. Он поздоровается с Климом? Пожмет ему руку? Неужели и он попал под грубое обаяние Клима? Странно, но мне не хотелось разочаровываться в этом незнакомом человеке.
Хозяин квартиры повернул голову и сдержанно кивнул Климу. Я почувствовала в этом коротком жесте прохладу. Клим как ни в чем не бывало улыбнулся и, положив руку мне на плечо, проговорил:
— Как я и обещал, ваша новая помощница. Александра.
Новая помощница? Я заторможено перевела взгляд на Клима. Что он несет?
Роберт Алексеевич, похоже, разделял мои чувства. Нахмурившись, он посмотрел на мужскую руку на моем плече, потом поднял глаза и сухо проронил:
— Ну что ж, проходите.
Клим подтолкнул меня вперед. Его рука легла на мою талию, а губы приблизились слишком близко. Я даже не вздрогнула, когда он мягко поцеловал меня в шею. Я начала привыкать к его ласкам? Мне захотелось отхлестать себя по щекам.
С ожесточением сбросив с себя тяжелую ладонь, я посмотрела в спину Роберта Алексеевича. Сможет ли он спасти меня? И Антона с сестрой? Я понимала, что возлагаю на пожилого человека слишком большие надежды. Но я чувствовала, что этот мужчина с благородной внешностью имеет какую-то власть над Климом.
Осталось понять какую… Я не могла объяснить почему, но мне казалось, что, ответив на этот вопрос, я смогу ответить и на многие другие.
— Проходите в зал, — Роберт Алексеевич посмотрел мне в глаза.
На секунду мне показалось, что в них промелькнула жалость. Я моргнула, и ощущение тут же пропало.
Господи, нет! Если этот интеллигентный старичок в курсе того, что вытворяет Клим, я навсегда перестану верить в людей! Мне стало страшно. Гораздо страшнее, чем в заброшенном доме с ржавыми решетками на окнах.
Уютная комната с мягким диваном, ворсистым ковром на полу, огромным фикусом в напольном горшке стала казаться мне нарочито домашней. Внимательный взгляд голубых, слегка выцветших глаз отозвался неприятным ознобом по коже.
И только Клим оставался самим собой. Наглый, развязный, с лихорадочным блеском в продолговатых черных глазах, он прошел в зал и плюхнулся на диван. Как же неуместно, почти оскорбительно смотрелись здесь его потертые черные джинсы, небрежно закинутая нога на ногу, усмешка куда-то в потолок.
Роберт Алексеевич с трудом выносил это, но терпел. Как отец терпит непутевого сына — с разочарованием и любовью в глазах.
Может, это его родственник?
— Какой чай предпочитаете, милая? Черный, зеленый? — спросил Роберт Алексеевич.
Так иногда называл меня Клим — милая. Я подняла глаза и слишком резко ответила:
— Зеленый.
Хозяин квартиры не обратил внимания на мою грубость и, задержав долгий взгляд на Климе, направился на кухню. Несмотря на крепкий молодцеватый вид и прямую осанку, в каждом движении мужчины была старческая осторожность. Роберт Алексеевич знал не понаслышке, насколько ненадежно человеческое тело.
Сев на край кресла, я расправила платье и перевела взгляд на Клима. Он задумчиво, с какой-то досадой смотрел на книжные полки. Толстенные потрепанные книги, грамоты и сертификаты в солидных рамках…
Я встала. Мне захотелось уколоть Клима, вывести его из себя. Я демонстративно подошла к шкафу.
— Зачем я здесь? — слишком громко спросила я, рассматривая содержимое полок.
Роберт Алексеевич мог меня слышать.
— Будешь помогать по дому, возможно, придется побыть секретарем и поработать с бумагами.
Голос Клима был тихим и усталым. Мне хотелось обернуться, но я не сделала этого. Отпечаток человеческих чувств на этом резком лице показался бы мне наигранным.
Я продолжала внимательно изучать вещи, принадлежащие хозяину квартиры. По названию книг и по документам в рамках я поняла, что Роберт Алексеевич — весьма уважаемый профессор физико-математических наук. Что же связывает его с Климом?
Я услышала, как парень подошел ко мне вплотную. Я видела отражение большого напряженного тела в стеклянной дверце шкафа. Клим неторопливо, с раздражением к каждому слову, проговорил:
— От твоего хорошего поведения зависят слишком много жизней.
Он говорил это как-то заученно, словно давно разуверился убедить себя.
Я развернулась и впилась в темные глаза. Клим притиснул меня к шкафу, как мог бы сделать влюбленный парень в надежде на торопливый поцелуй. Но черные непроницаемые глаза смотрели мимо меня.