========== 1. Эвелина ==========
THINGS ARE ABOUT TO GET DICEY!
©Курт. Просто Курт.
Константин Орсей — двадцатилетний наследник престола Торгового Содружества — дремал, прислонившись к бархатной спинке сиденья, в то время как роскошная карета, запряженная четверкой породистых лошадей, несла его сквозь туманный лес. Золотистые пряди свисали на лоб, а бледное лицо было усталым и осунувшимся. Накануне он явно перебрал лишнего в таверне, где они останавливались на ночлег.
Напротив сидела его кузина — Эвелина де Сарде — и смотрела в окно, выискивая в окружающем пейзаже первые признаки приближения к морю. Их путешествие продолжалось вот уже третий день, и она с нетерпением ждала, когда же, наконец, вдали покажутся знакомые очертания величавого собора. Раньше ей никогда не доводилась столь далеко уезжать от родного дома и так надолго покидать его. Целых три года она не видела родные стены! Едва ей стукнуло пятнадцать, как отец Константина и ее дядя — князь Орсей — отправил их в академию Аль-Сада — обучаться дипломатии и международному праву.
Эвелине недавно стукнуло восемнадцать, и, несмотря на то, что она была младше кузена, именно она верховодила в их отношениях. Они воспитывались вместе и были неразлучны с малых лет. Брата и сестру связывала крепкая дружба, несмотря на то, что их характеры были абсолютно противоположны. Константин был любителем покутить в таверне с местными отбросами общества и приударить за девицами нетяжелого поведения, а Эвелине вместе с их старым учителем — господином де Курсийоном — приходилось постоянно разгребать последствия нелепых выходок юного княжича и вытаскивать его из различных передряг.
Эвелина взглянула на кузена. Интересно, как пройдет его встреча с отцом? Она знала, что кузен рос одиноким и нелюбимым ребенком, а его отец — князь Орсей — не особо жаловал сына. Его любимая супруга и первенец трагически погибли в результате несчастного случая, он долго не мог оправиться от горя, но престолу требовался наследник, и, в конце концов, ему пришлось жениться повторно.
От этого брака на свет появился Константин. Отношения между супругами не сложились — большую часть времени князь и княгиня проводили раздельно, плетя дворцовые интриги и сменяя бесконечную череду любовников и любовниц. Им обоим не было до отпрыска никакого дела. Кузен всегда пытался добиться того, чтобы князь им гордился, но все попытки были тщетными, и, в конце концов, сын возненавидел папашу.
Карету тряхнуло на ухабе. Константин резко открыл голубые глаза и взглянул на Эвелину.
— Когда же мы наконец приедем, моя дорогая кузина? — спросил он.
Она отдернула занавеску. Багряный полумрак осенних лесов сменился открытым пространством каменистой степи. Серое небо низко нависло над землей. Клочки порыжевшей травы рябью трепетали под порывами сильного ветра. Пейзаж показался ей знакомым — похоже, они приближались к окрестностям Серены. Эвелина повернулась к кузену.
— Думаю, осталось еще пару часов.
— О боже, эта тряска убьет меня! Я сейчас умру! — Константин манерно закатил глаза и притворно схватился за грудь.
— Полагаю, тряска тут не причем, — рассмеялась Эвелина. — Просто кое-кто выпил вчера слишком много эля.
Он обиженно надул губы.
— Почему же ты меня вовремя не остановила?
— Потому что думала, что ты уже вырос, и тебе больше не нужна нянька! Но, похоже, я ошиблась! — съязвила она.
Константин пропустил ее замечание мимо ушей.
— В академии было здорово, но мне не терпится поскорее вернуться домой. Хотя, если мой папаша остался таким же старым брюзгой, то я скоро снова захочу сбежать от него подальше.
— Ну и прекрасно, ведь мы все равно через месяц отплываем! — утешила его кузина.
— О да! Я весь в предвкушении! — страстно воскликнул Константин. — Тир-Фради! Новый остров! Только представь — совершенно неизведанный мир! Сколько всего интересного там можно найти! Сколько открытий совершить!
— Не хочу тебя расстраивать, — возразила Эвелина, — но, думаю, все открытия на острове уже сделаны до нас! Телема и Мостовой Альянс уже лет пятнадцать как построили там свои города.
Телема и Мостовой Альянс враждовали между собой, но являлись союзными государствами Торгового Содружества, в котором правил отец Константина.
Мостовой Альянс лежал в обширной пустыне на юго-востоке континента. После преодоления раздробленности в Альянсе начали бурно развиваться наука и искусство, а слава о знаменитой столичной академии широко гремела даже за пределами страны. Именно там, в Аль-Саде, кузены и провели последние три года, обучаясь искусству дипломатии и государственного управления.
Телема занимала северо-восточные территоррии, покрытые высокими горами и густыми лесами. В этом государстве религия играла господствующую роль. Все дворяне и правители Телемы обладали церковным саном. Поклонение единому богу — Озаренному и его пророку — Святому Матеусу — было возведено в абсолют. В Телеме бушевала Инквизиция, отлавливая еретиков, и отправляляя их на костер за малейшие признаки инакомыслия.
— Ну вот, вечно ты портишь все веселье! — капризно надул губы Константин. — Но, все же, я рад, что мы, наконец-то, возвращаемся домой.
— Я тоже.
— Соскучилась по матушке? Она написала, чем именно заболела?
— Нет, она не уточнила. Надеюсь, ничего серьезного.
— Все будет хорошо, дорогая кузина! — Константин поспешил успокоить подругу.
— Хотелось бы верить, — ответила та и рассеянно уставилась в окно.
Три долгих года она не была дома. За это время лицо матери и очертания родных стен словно подернулись в ее памяти густой пеленой, вытесненные яркими впечатлениями студенчества. Шумный, величественный Аль-Сад, полный сверкающих куполов и звенящих фонтанов. Прославленная академия с чопорными профессорами и веселыми учениками. Новые подружки, с которыми так здорово делиться сплетнями и обсуждать мальчишек. Поклонники, с которыми так забавно кокетничать, строить глазки, а затем давать от ворот поворот…
Но, несмотря на пестрый вихрь ощущений, затмивших воспоминания о родном доме, один образ все же стоял перед ее внутренним взором так ясно, будто бы она видела его прямо перед собой. Светло-серые глаза, темно-русые волосы, лицо, покрытое шрамами… Курт. Каким она увидит его, когда вернется?
Эвелина закрыла глаза и попыталась представить Курта таким, каким она его запомнила три года назад.
Не особо высокий — всего на полголовы выше нее. Крепкий, но не массивный. Широкие плечи, сильные руки, лицо покрыто легким загаром. Всегда аккуратно подстрижен. Чисто побриться не получается — сколько бы не скреб подбородок — сизая щетина просвечивает через светлую кожу буквально через пару часов. На лбу — горизонтальные морщины — слишком уж часто он поднимает брови — скептически, саркастично, насмешливо. «Гусиных лапок» почти нет — уж очень редко он улыбается.
Она мало что знала о нем — он почти ничего о себе не рассказывал. Когда-то разговор зашел об его семье, и он упомянул, что никогда не знал своих родителей, его воспитывала приемная мать, и еще в детстве его отдали в солдаты. И все. Никаких подробностей. Да и с чего бы ему с ней откровенничать? Она была всего лишь его работой, докучливой обузой. А кто в здравом уме будет любить свою работу?
Эвелина печально вздохнула и снова выглянула в окно. Тучи развеялись и яркое солнце бросало косые лучи на приморскую степь. Еще два часа, и они будут дома. Еще два часа, и они встретятся.
Комментарий к 1. Эвелина
Иллюстрация к главе https://66.media.tumblr.com/5561082c18e65364c7df079fa5e35c3f/0657477b27b05b1f-b8/s1280x1920/46d8409851ba9a39b7b8ac035a4477000bb7532e.jpg
https://66.media.tumblr.com/78598855a9c07aa3679e969d247628ef/5ebfe47446183cf0-bd/s1280x1920/5ec26461953c4a01ae8dd139e9e3f475f79e7386.jpg
========== 2. Курт ==========
Курт не помнил своих родителей. Он знал только то, что они были солдатами и погибли в каком-то бою. Его выкормила Ханна — проститутка, прибившаяся к полку, в котором они служили.
Ханна была добра к мальчику, но, с учетом ее занятия, не могла уделять должного времени его воспитанию. Когда в ее лачугу приходили клиенты, она обслуживала их на шаткой койке, отделенной от комнаты лишь рваной занавеской. Чтобы Курт не мешал ей, она давала ему первую попавшуюся под руку утварь и приказывала поиграть в углу. Он не хотел играть. Он сидел в углу, прислушиваясь к скрипу кровати и стонам матери и ему было страшно. Он думал, что матери больно. Он боялся, что она умрет, и он останется совсем один.