«Звучит очень странно, — подумала Эвелина. — Если этот полк действует в интересах Содружества, почему же Константин ничего о нем не знает?»
— А как происходит вербовка? — поинтересовалась она.
— Сюда назначают только лучших. Они уже умеют сражаться. По прибытии их делят на два отряда, каждым из которых командует лейтенант, — Рольф повернулся к Курту и ехидно добавил. — Но ты это все и сам знаешь, Курт. Такое не забывается!
Курт дернулся, как от пощечины.
«Такое не забывается… Что он имеет в виду?» — подумала Эвелина. Смутная тревога медленно заползала в ее сердце.
— Вообще-то, мы узнали об этом лагере, когда искали кое-кого, — сказала она.
— Одного из моих новобранцев. Райнера, — уточнил Курт.
— О, не знал, что он из твоих, — на лице Рольфа появилось притворное сочувствие. — Мои соболезнования. Мне сказали, он утонул в гавани.
Глаза Курта вспыхнули дикой яростью.
— Не держи меня за идиота, Рольф! — прорычал он. — У мальчишки переломаны все кости! Отвечай, что с ним произошло, или я за себя не ручаюсь!
Капитан злобно прищурился.
— А ты стал сентиментальным! — презрительно протянул он. — Хорошо, раз уж вы здесь, придется сказать вам правду. Мальчик погиб во время маневров. Прискорбно, но такое случается!
— Как именно это произошло?
— Он… э-э-э… свалился в овраг и разбился. Бесславная кончина, но ничего не поделаешь.
Курт резко ткнул Рольфа кулаком в грудь.
— Хватит мне зубы заговаривать! Я сам расспрошу твоих лейтенантов. Где они?
Капитан нехотя указал на мужчину и женщину, которые наблюдали за тренировками новобранцев на небольших огороженных площадках, засыпанных утоптанной соломой.
Опрос лейтенантов ничего не дал. Они упорно повторяли версию Рольфа о том, что лагерь создан для операций на территории туземцев, и что Райнер погиб во время учений.
Нужно было расспросить самих рекрутов, но нечего и надеяться вытащить из них правду в присутствии инструкторов. Надо было их отвлечь!
— Лейтенанты! Внимание! — громко рявкнул Курт.
— Капитан? — оба офицера вытянулись по струнке.
— Устройте-ка мне небольшую экскурсию по лагерю! Хочу посмотреть, что здесь у вас происходит!
— Капитан, не знаю, можем ли мы… — замялся мужчина.
— Мы при исполнении, капитан, — промолвила женщина.
— Вот именно, лейтенант! Вперед! — приказал Курт, и взглянул на Эвелину. — Ты с нами?
— Э-э-э… нет, спасибо. Я подожду вас тут. Подышу свежим воздухом.
Когда Курт с офицерами скрылись из виду, она подошла к одному из рекрутов, тыкающему мечом в деревянный манекен чуть поодаль от своих товарищей.
— Представьтесь, солдат!
Черноглазый юноша с изможденным лицом оторвался от своего занятия и повернулся к ней.
— Вильгельм… Э-э-э… Рядовой первого класса Вильгельм, фантомный отряд!
— Вильгельм, нам нужно поговорить. Не волнуйся, Курт позаботится о том, чтобы лейтенант сюда не пришла.
— Поговорить? — испуганно переспросил солдат. — О чем? Это какая-то проверка?
— Нет, не проверка. Можешь говорить прямо.
— О чем?
— Расскажи об обучении в этом лагере!
На лице юноши отразилось колебание, затем он нерешительно промолвил:
— Ну… Обучение опасное… Но жаловаться еще опаснее!
— Почему? Не бойся, мы хотим тебе помочь!
— Ну… это вроде как учебный лагерь для лучших солдат стражи… — парень замялся, но заметил ее ободряющий взгляд и продолжил. — Принимают только самых одаренных новобранцев. Говорят, что это «огромная честь», «невероятный шанс»…
— А что на самом деле? — спросила Эвелина.
Вильгельм оглянулся по сторонам и торопливо зашептал.
— На самом деле, это сущий ад. Нас постоянно унижают, бьют, можно сказать, пытают. А если жаловаться — бьют еще сильнее. Нас даже заставляют следить друг за другом. Поэтому мы молчим. Стискиваем зубы и подчиняемся. Они хотят сделать из нас убийц, слепо выполняющих приказы.
Эвелина несколько секунд переваривала услышанное, затем задала следующий вопрос.
— А что насчет Райнера? Ты знаешь, что с ним произошло?
— Да. Однажды он не выдержал. Перестал слушаться, начал давать сдачи, поломал кое-кому кости. Все кончилось плохо. Его вызвали на ночную муштру.
— Что это значит?
— Ничего общего с обычными тренировками. На нее всех зовут в последний момент. Нас выстраивают перед теми, кто дал слабину, и заставляют их избивать. Тех, кто отказывается, тоже избивают. Поэтому приходится подчиняться… Если вы хотите наказать убийц Райнера, то начните с меня. У нас у всех руки в крови.
От его слов сердце Эвелины похолодело. Она с трудом проглотила комок в горле.
— Спасибо, что рассказал мне, — дрожащим голосом промолвила она. — Мы постараемся, чтобы этот лагерь закрыли.
Юноша тяжело вздохнул.
— Я надеюсь, иначе скоро и меня убьют, как Райнера, за то, что я говорил с вами.
— Я понимаю твои опасения. Мы постараемся защитить тебя.
Вильгельм склонил голову и поплелся к своим товарищам, которые уже давно с подозрением на них поглядывали и пытались прислушаться к их разговору.
Через несколько минут показался Курт в сопровождении лейтенантов.
— Спасибо. Я узнал много интересного. Можете идти!
Офицеры вернулись к своим подопечным, а Курт с Эвелиной вышли за ворота лагеря. На улице уже стемнело. Они завернули за скалу, так, чтобы их не было видно с вышек, и остановились.
— Удалось что-нибудь узнать?
— Да, Курт, я поговорила с рекрутом Вильгельмом.
— И что он сказал?
— Он сказал, что новобранцы живут в аду. Их унижают, заставляют шпионить друг за другом, избивают… даже пытают. Райнер не выдержал, взбунтовался, и ему устроили «ночную муштру».
Курт резко вздрогнул, как от удара хлыста.
— Он точно назвал это так? — его голос прозвучал неестественно глухо.
— Да… Но он сказал, что это не совсем муштра. Новобранцев на ней…
— Избивают всем полком, иногда до смерти, — перебил он. — Я знаю.
От жуткого надлома в его тоне Эвелина ощутила, как ее засасывает в воронку ледяного страха.
— Ты знал о таком? — взволнованно переспросила она.
Первая муштра навечно впечаталась в его память. Тогда наказывали тощего долговязого парнишку — он уже не помнил его имени. По дороге на полигон Курт попытался отговорить своих товарищей. Это несправедливо, нечестно — толпой на одного! Если все откажутся бить, Герман ничего не сможет им сделать… Рекруты отшатывались от него, как от прокаженного. Курт отказался избивать парня… Били их обоих. Тогда ему в первый раз сломали нос, рассекли бровь, отбили ребра. Нос заживал долго и мучительно. Дикая боль, распухшее лицо, невозможность спать по ночам, потому что ты не в состоянии нормально дышать… Больше Курт от участия в побоях не отказывался. Или бьешь ты, или бьют тебя. Все очень просто!
В этом и заключался смысл. Капитан — это высшее божество. Подчиняешься ему — и жизнь становится простой. Отказываешься — страдаешь и умираешь! Не нужно думать, рассуждать, чувствовать! Есть приказ — и ты его выполняешь! Все очень просто!
— Да. Я думал, что это дело прошлое. Вот же ублюдок! Он поплатится!
Эвелина поразилась дикому гневу, сверкнувшему в его глазах.
— Это ужасно. У меня нет слов. А что узнал ты?
— Нам нужно осмотреть квартиру Рольфа в казармах и подвал, который мне отказались открыть. Давай дождемся отбоя!
***
Полная луна заливала окрестности призрачным голубоватым светом. Ворота лагеря были заперты изнутри, но во время «экскурсии», Курт заметил место, где частокол неплотно примыкал к скале, давая возможность вытащить пару кольев и протиснуться внутрь. Они осторожно пробрались на территорию. Внутренний двор был пуст, лишь на посту часовых мерцали тусклые огни. Эвелина ловко взломала замок на двери барака, и они, крадучись, вошли внутрь.
Вначале Курт бил слабо, старался щадить жертву. Но во время каждой последующей муштры, он вспоминал, как в прошлый раз получил сапогом по зубам, как ныли отбитые почки, как болели сломанные ребра. Он бил все сильнее, затем и вовсе — в полную силу. Так делали все. Это была возможность отомстить, сорвать зло на том, кто оказался под рукой. На том, кто бил тебя в прошлый раз. На том, кто будет бить тебя в следующий.