— Я? — удивился Герберт. — Да, вроде бы, нет.
— Разве не ты посылал эту записку? — Курт показал интенданту клочок бумаги.
— Нет, — ответил тот. — Я ничего не посылал.
— Черт! — забеспокоился Курт. — Что-то тут не так. Ладно, тогда я пошел. Передавай всем привет.
Он развернулся и стремительно вышел за дверь.
Проходя мимо дворца предстоятельницы, Курт встретил Петруса, который с озабоченным видом спускался по ступеням.
— Ничего не пойму, — рассеянно бормотал тот.
— Что-то случилось? — спросил Курт.
— Да вот, получил записку от Корнелии, где она срочно просила меня прийти, а оказалось, что она ничего такого не посылала!
— Проклятье, мне это не нравится! — чертыхнулся Курт. — Гринблад осталась дома одна!
— Тогда поспешим, сын мой! — и мужчины ускорили шаг.
***
Входная дверь резиденции была не заперта, а на полу гостиной виднелись отпечатки нескольких пар сапог. Ни Эвелины ни служанки нигде не было видно. Следов борьбы тоже не наблюдалось, но Петрус заметил на стене странные маслянистые разводы, а на полу — мелкие стеклянные осколки. Он смочил палец в синеватой жидкости и понюхал его.
— Похоже на зелье паралича, — отметил он. — Возможно, ее похитили.
Курт побледнел.
— Кто?
Петрус внимательно осмотрел замок на входной двери:
— Следов взлома я не вижу…
— Черт, Гринблад, говорил же тебе, всегда запирай дверь! — выругался Курт.
— Я уходил после тебя и замкнул дверь на ключ, — ответил старик. — Кто-то открыл ее. Либо сама Эвелина, либо служанка!
— Кстати, а где служанка? Ее тоже похитили?
— Не знаю… Но, постой! Это же она передала тебе записку?
— Ну да! — Курт повернулся к старику.
— И мне тоже… Вполне возможно, что ее подкупили!
— Кто?! — Курт удивленно уставился на Петруса.
— Я, конечно, не уверен… — задумался священник. — Но это все уж больно напоминает методы… Ордена Света!
— Инквизиция? — изумленно воскликнул Курт. — Что им от нее нужно?
— Я не знаю, но собираюсь это выяснить! Я немедленно отправляюсь во дворец и прижму Корнелию к стене, пока она мне все не расскажет! Хотя, мне и не верится, что она в этом замешана!
— Ладно, а я потолкую с городскими стражниками. Может быть, они что-нибудь видели.
***
Эвелина пришла в себя от бьющего в нос запаха прелой соломы. Она почувствовала ужасную слабость, а ее тело била крупная дрожь. Во рту до сих пор ощущался металлический привкус парализующего зелья. Она вспомнила, как сидела в гостиной, листая книгу, а затем в дверь постучали, как-то странно, будто бы подавая сигнал. Служанка, крутившаяся неподалеку, без спросу распахнула дверь и отступила в сторону. Эвелина лишь успела заметить на пороге несколько фигур, закутанных в плащи, как тут же в ее сторону прилетела склянка и разбилась о стену, разбрызгивая вокруг синеватую жидкость. Затем все погрузилось во тьму…
Эвелина с трудом приоткрыла глаза, и подождала, пока сквозь мглу начали проступать смутные очертания окружающих предметов. Преодолевая слабость, она осмотрелась. Она была заперта в тесной каморке с решетчатой дверью и соломенной подстилкой, а ее руки были связаны за спиной. На ней было надето домашнее платье, а туфли, наверное, слетели, когда ее сюда волокли. Сквозь решетку она разглядела крошечное окошко под потолком, которое едва пропускало свет, и ступени, ведущие куда-то наверх. Похоже, она находилась в каком-то подвале.
Внезапно Эвелина услышала тяжелый скрежет открываемой двери и чьи-то шаги на лестнице. Через секунду в проходе показался зыбкий силуэт, окутанный дрожащим ореолом фонаря. Мужчина подошел к решетчатой двери и осветил камеру.
— Ну вот, мы и встретились, демоническое отродье! — зловеще проскрипел он, и Эвелина к своему ужасу узнала инквизитора Алоизиуса.
Она постаралась взять себя в руки и придать своей речи уверенность.
— В чем дело, Алоизиус! Я требую объяснений! Вы знаете, что похищение посла равносильно объявлению войны?
— Молчи, ведьма! Тебе не запугать меня! Ты можешь обмануть старуху Корнелию, но меня тебе не провести!
«Он безумен!» — мелькнуло у нее в голове.
— Послушайте! Давайте успокоимся! Объясните мне, что произошло! Зачем вы заперли меня здесь? — Эвелина пыталась скрыть дрожь в голосе.
— Ты не представляешь, как долго я охотился за тобой! — инквизитор обнажил кривые зубы в зловещей ухмылке. — Костер давно уже плачет по тебе, шлюха! Но сначала мы немного повеселимся!
Липкий ужас сковал ее тело, когда она поняла, что попала в лапы к сумасшедшему маньяку. Никто не знает, что она здесь, и никто ее тут не найдет. Эвелина поняла, что ей в одиночку придется сражаться за свою жизнь и за жизнь ребенка, которого она носила, а шансы на спасение ничтожно малы. Ее сердце отчаянно забилось, выпрыгивая из груди, а в горле внезапно пересохло.
***
— Петрус, ты же меня знаешь! Я никогда бы не отдала такой приказ! — предстоятельница озабоченно сдвинула брови.
— Я тебе верю, Корнелия, но кто еще мог это сделать?
Женщина призадумалась.
— Быть может, инквизитор Алоизиус…
— Алоизиус? Он, конечно, безумен, но, ведь, не настолько, чтобы похитить посла союзного государства?
— Он несколько раз просил меня арестовать леди де Сарде, рассказывая сказки об одержимости демоном, — в глазах Корнелии промелькнуло сожаление. — Эх, мне давно следовало отстранить его от службы… Вот что, Петрус, я дам тебе ордер на обыск штаб-квартиры Ордена. Постарайся найти там какие-нибудь улики!
***
Плеть со свистом рассекала воздух и вгрызалась в нежную кожу, оставляя на ней кровавые полосы. Эвелина лежала на полу, свернувшись в клубок, пытаясь защитить живот и голову от сыпавшихся на нее ударов, и глухо вскрикивала, когда они достигали цели. Были бы ее руки связаны спереди, она попыталась бы сопротивляться, но они были стянуты за спиной, так что у нее не было никаких шансов.
Алоизиус исступленно хлестал девку, сопровождая каждый удар словом из молитвы изгнания демонов. По ее округлившемуся животу, он понял, что шлюха на сносях. «Заодно избавлю мир и от ее выродка!» — злобно подумал он. Даже корчась на полу, тварь пыталась совратить его, сладострастно извиваясь и сверкая обнаженной кожей сквозь разорванное платье. Инквизитор почувствовал, как его плоть восстает и принялся наносить удары с удвоенной яростью. Но его вожделение только нарастало, хриплое дыхание рвалось из груди, а чресла пульсировали сладостной болью. Как ни пытался он унять свою похоть, чары демоницы оказались сильнее. Священник издал звериный стон, отбросил плеть, навалился на ведьму и принялся срывать с нее остатки тряпья.
***
Петрус подошел к резиденции и увидел Курта, седлающего лошадь.
— Узнал что-нибудь? — поинтересовался священник.
— Несколько часов назад сквозь восточные ворота проехала карета с гербом инквизиции. Стражники уже прочесывают окрестности, а я хочу проверить заброшенную лесопилку в паре миль отсюда.
— Я как раз тоже туда собирался. Мы нашли в штаб-квартире Ордена намеки на то, что там может находиться тайное логово Алоизиуса.
— Это не тот ли безумный инквизитор, который мечтает всех сжечь на костре?
— Именно он! И, судя по тому, что я о нем знаю, нам следует поторопиться!
***
Лежа на спине, Эвелина ногами отбивалась от маньяка, который рвал на ней платье и пытался взгромоздиться сверху. Получив болезненный пинок в живот, инквизитор прохрипел:
— Хватит дергаться, сука, иначе я сапогом вышибу отродье из твоего брюха!
Взглянув в его безумные глаза, она поняла, что он не шутит, и прекратила сопротивление. Алоизиус навалился на нее своей тяжелой тушей, разорвал до пояса платье и принялся грубо мять ее грудь, выкручивая соски. Своим слюнявым ртом он полез к ее губам. Она резко отвернула голову.
Он отпрянул, схватил ее за волосы и повернул лицом к себе: