Взял пленных, но допросы никаких сведений не принесли, два допрашиваемых альва стоически переносили пытки и ничего не выдали. Возможно, болевой порог у них был сильно выше человеческого или я не знаю как их допрашивать или они были такими фанатиками своего народа, что терпели боль и умирали, но ничего не говорили презренному хуману. Не знаю, особо и не интересно. Для себя я уже решил, что наведу в приграничной части имперского леса шороха, чтобы подтянуть боевые группы альвов из центральной части, если они там есть. Но на сколько я могу судить, пока уничтоженные группы никак не заинтересовали остальных. Чтобы не привлечь всё же слишком повышенного внимания, не пользовался шаманскими техниками и обходился только оружием. Скорее всего, это моя глупость, всё равно отрезанные от трупов куски кожи, там где были вырезаны руны лешего, и отсутствие духов наведут на правильные мысли альвов. Но пока прекрасно справлялся луком и своими навыками. Естественно, барлер сделал всего лишь один единственный выстрел, на входе в лес, слишком громкое оружие.
Вечером расположился на отдых в густых кустах перед небольшой полянкой и вяло размышлял, что случилось в лесу во время летнего штурма. Пока всех альвов, с которыми я вступил в боевой контакт сильными бойцами назвать язык не поворачивался. Как лучники были не плохи, но не более. При ближнем контакте люди их превосходили. Что же случилось тем летом, когда легионы понесли такие катастрофические потери? Так это, по идее, должны быть самые боеспособные из альвов, которые здесь бродят.
С другой стороны полянки бесшумно вышло существо и уставилось на мои кусты. Присмотревшись, понял, что это один из тёмных лоа, но видимо из высших или приближающийся к высшим. Здоровенный лоа стоял не подвижно позволяя хорошо себя рассмотреть. Здоровенные и очень толстые рога, закрученные назад, как у барана, торчали из шлема натянутого на самые глаза. На рогах красиво выделялись какие-то узоры, тускло светящиеся тёмно-фиолетовым светом. Из под края шлема выступал большой мясистый нос, по крайней мере, мне так показалось. Под носом топорщились огромные рыжие усы, с левой стороны ус был длинный и закрученный под нос. Справа криво чем-то отрубленный. Под усами висел ярко-фиолетовый язык, на вид обычный, только длинный. Ниже угадывался горжет, под ним кираса с тремя острыми краями торчащими вниз. Лоа упирался на очень массивные руки, у плеч они были намного тоньше, чем от локтя и ниже. Массивные предплечья напоминали кору дерева с такими же как на рогах узорами. Ножки по сравнению со всем остальным были малюсенькие, как у барашка колени смотрели назад. Они ничем не заканчивались, ни ступнями, ни копытами, просто как два срезанных столбика. В целом, лоа возвышался метра на два с половиной и наверное половину этого занимала голова в шлеме.
Лоа изнутри засветился тёмно-фиолетовым светом, наклонило голову, опёрся на верхние конечности, взрыл землю маленькими ножками и бросился в атаку с места набрав приличную скорость. Я ушёл в перекат и нырнул за ствол дерева. Лоа пронёсся мимо меня и в печатался своими рогами в толстенную сосну, которая не выдержала тарана и как будто взорвалась в месте соприкосновения, начала заваливаться назад. Дух развернулся и бросился опять на меня, топоча на весь лес. Свёл руки вместе, расставил кисти и саданул толстой золотистой молнией по шлему лоа. Шлем немного оплавился, духа опрокинуло на задницу. Он стал стучать себя по голове ручищами, видимо больно получил. Не стал тянуть, сформировал печать перед собой, накинул лассо на ноги лоа и потянул на себя. Он пытался сопротивляться, но как только ноги соприкоснулись с висящей печатью без лишних трепыханий слился с ней, добавив рисунку глубины и фиолетового цвета. От зеленоглазого я отказываться не хотел, поэтому достал из рюкзака ткань палатки и поставил печать на неё. Леший говорил, что их можно ставить на вещи. Всё отлично получилось, интересно какое свойство приобрела ткань?
Наверное, вот и ответ на мой вопрос, что могло нанести такие потери легионам. Если такие тут в лесу бродят не в единичном числе, то понятно кто именно остановил людей. Возможно, леший и не мог никак помочь. Он предпочёл накопить энергии и переродиться.
Пришлось менять место ночёвки, этот баран натоптал и нашумел на весь лес. Пока уходил в сторону развалин пришлось развоплотить трёх наблюдателей, которые слетались к месту схватки со всех сторон, как мухи. Вроде бы, почти чисто ушёл, не заметил, чтобы хоть один дух улетал куда-то в сторону, докладывать о чужаке.