Пленительный голос Паломы завел одну из джазовых мелодий Нины Симон. Перешептывания в зале тут же стихли, все взгляды устремились на певицу.
Палома умела выглядеть сексуальной без малейшего намека на вульгарность. В тот вечер она была сама элегантность: короткое, но шикарное черное платье, эффектно оттенявшее ее золотистую кожу, туфли на шпильке, изысканный макияж и аккуратная прическа. Она притягивала людей как магнитом: едва увидев ее, они уже не могли оторвать глаз.
На меня такой же чудесный эффект оказывала музыка. Стоило войти в концертный зал, как все проблемы, тревоги, реальные и надуманные страхи исчезали без следа. Казалось, чья-то волшебная рука снимала с моей спины привычный груз. Магия, по-другому не скажешь.
У нашего рояля было особенное звучание, такое теплое и мягкое, какого я нигде больше не слышала. Может, все дело в его истории. Этот старый «Блютнер» был сделан в Германии в тысяча девятьсот тридцать втором году. Оттуда он поехал в Лондон, к своему первому владельцу, а спустя несколько лет вместе с ним отправился в Индию, где тогда правил Ганди. После того как Индия получила независимость, рояль вернулся в Европу. Некоторое время на нем играли в Лозанне, а потом судьба занесла его во Францию, прямо на борт нашего «ПигмаЛиона».
Я закрыла глаза и слушала пение Паломы, представляя себя на ее месте. Внутри у меня все вибрировало от избытка чувств. Мне грезилось, что я стою на сцене, и от звуков старого рояля, от звуков собственного голоса, от возможности вот так просто показывать другим то, что идет из глубины души, кружилась голова. Это была моя самая безумная мечта. Я не корила себя за нее, ведь она позволяла хотя бы на миг выйти за привычные рамки…
Как мы и договаривались, поздно вечером Натан присоединился ко мне в «Негоциантах», знаменитом кафе, отмечавшем в тот год столетний юбилей.
Было так хорошо побыть наконец вдвоем, причем не в нашей блеклой квартирке, а в роскошных интерьерах Второй империи, где с высоченных, украшенных лепниной потолков свешивались хрустальные люстры. К тому же именно здесь мы впервые ужинали вместе, прямо в день нашего знакомства.
Натан заказал бокал бургундского игристого. Я последовала его примеру. Несколько глотков — и вот мы уже расслабились и болтаем обо всем подряд. Обо всем, кроме работы. Я спросила, как продвигается диссертация. Это была одна из немногих вещей, которые его по-настоящему увлекали. Когда он говорил о своих исследованиях, глаза у него загорались, он оживлялся и выглядел… неотразимо. Я ощутила то же волнение и трепет, что и в самом начале отношений. Внезапно я перестала волноваться за наше будущее.
Я смотрела на него и чувствовала возрастающее желание… Меня будоражило еще и то, что это был последний вечер «прежней Сибиллы». Что подумает Натан завтра, увидев меня совсем другой? Заметит ли разницу? А вдруг я ему разонравлюсь? Нет, только не это…
Я взяла его за руку:
— Пойдем домой.
Оплатив счет, мы поднялись и направились к выходу. Я нежно прижалась к Натану.
Вдруг я напряглась и отпрыгнула.
Прямо возле окна, скрестив ноги и едва заметно улыбаясь, изящно поднося ко рту сигарету и кивая рассказывающему ей что-то молодому человеку, сидела Катель. Она хищно посмотрела мне в глаза и отвернулась.
7
На следующее утро я проснулась рано. В голове крутилась одна-единственная мысль: «Ты совсем сошла с ума — подписаться на такое?»
Меня терзал новый страх: а вдруг этот тип не просто так хочет загипнотизировать меня? Вдруг у него злой умысел? В памяти всплывали обрывки какого-то фильма, вроде бы Хичкока, где преступник ввел в транс ничего не подозревающего человека, тот совершил убийство и был приговорен вместо злодея… Я ведь ничего не знала ни об Оскаре Фирмене, ни о его братстве. Так, какие-то обрывки, и то со слов Реми. Но ведь мы с Реми даже не были друзьями, просто однокурсники. Разве я могу ему доверять? А вдруг он состоит в их организации и вербует людей для черных дел?
Все-таки стоило навести справки. Я достала телефонный справочник и взялась за поиски.
«Братство Kellia». Ничего.
Просто «Kellia». Тоже ничего.
Я попробовала другие написания. Бесполезно.
Нашлось несколько человек по фамилии Фирмен, но среди них ни одного Оскара и ни одного, живущего по этому адресу.
Никакой зацепки. Ни в желтых, ни в белых страницах.
Часы показывали 8:10. Натан еще спал. Оскар Фирмен ждал меня в 10:30, а неподалеку от улицы де ла Лож находится библиотека Сен-Жан. Я еще успевала поискать там!